Разгадка 1937 года
Шрифт:
Перечислив те качества, которые были присущи Ленину, Сталин поставил вопрос: «Можем ли мы сказать, что все кандидаты в депутаты являются именно такого рода деятелями? Я бы этого не сказал». Получалось, что Сталин сомневался в том, что кандидаты в депутаты на безальтернативных выборах соответствуют ленинским качествам.
Продолжая речь, Сталин дал понять, что он не уверен в том, что будущие депутаты являются политически надежными людьми, а их убеждения прочны. Сталин даже высказал подозрение: нет ли среди них врагов народа. Он сказал: «Всякие бывают люди на свете, всякие бывают деятели на свете. Есть люди, о которых не скажешь, кто он такой, то ли он хорош, то ли он плох, то ли мужественен, то ли трусоват, то ли он за народ, то ли он за врагов народа. Есть такие люди, и есть такие деятели. Они
Сталин продолжал: „Я не могу сказать с полной уверенностью, что среди кандидатов в депутаты (я очень извиняюсь перед ними, конечно) и среди наших деятелей не имеется людей, которые скорее всего политические обыватели, которые напоминают по своему характеру, по своей физиономии людей такого типа, о которых говорится в народе: „ни Богу свечка, ни чёрту кочерга“. (Смех, аплодисменты.)“.
Выступление Сталина свидетельствовало о том, что он не был удовлетворен подбором кандидатов в депутаты и рассчитывал использовать инструмент досрочного отзыва для того, чтобы устранить тех „деятелей“, от которых в начале года он собирался избавиться в ходе осуществления переобучения партийных кадров.
В выборах приняло участие 96,8 % избирателей, а за кандидатов блока коммунистов и беспартийных проголосовало 98,6 % из принявших участие в голосовании. Против кандидатов блока коммунистов и беспартийных проголосовало 632 тысячи человек, „то есть меньше одного процента“, как было сказано в „Кратком курсе истории партии“. Но, если учесть и тех, кто не пошел на выборы, то отказавшихся голосовать за „блок коммунистов и беспартийных“ было свыше 3 миллионов избирателей, или почти 3,5 % избирателей.
Ныне не представляется возможным установить зависимость между отказом в поддержке „блоку коммунистов и беспартийных“ и арестами. Если учесть, что в 1937 году было репрессировано 779 056 человек, то можно предположить, что на каждого репрессированного приходилось почти четыре избирателя, которые не поддержали выдвинутых кандидатов. Не исключено, что многие люди, в семье которых и среди знакомых которых произошли аресты, голосовали „против“ или не пошли на выборы.
Помимо бывших кулаков, белогвардейцев, членов антисоветских партий и священников, а также бывших уголовников, среди которых репрессированные составляли значительную долю или большинство, была еще одна многочисленная группа населения, в которой относительная доля репрессированных была гораздо больше, чем среди населения страны в целом, — это были члены правящей Коммунистической партии. Хотя, как было сказано выше, сведения о том, что 90 % репрессированных были коммунистами, искажают истину более чем в 10 раз, доля арестованных и казненных коммунистов среди членов партии составляла 4,2 %, что было больше чем в 10 раз среди населения в целом (0,4 %). Поэтому среди членов партии, а также их родственников и близких к ним людях о репрессиях знали лучше. Скоро среди них и членов их семей, чем среди основной массы населения, было больше людей, воспринимавших репрессии как личную трагедию. В этой среде складывалось впечатление, что пострадали прежде всего члены партии.
Однако пострадали не только те коммунисты, которые были репрессированы. Дело в том, что арест любого коммуниста сопровождался исключениями из партии тех, кто в той или иной степени мог быть обвинен в „утрате политической бдительности“ по отношению к арестованному. Во-первых, из партии могли исключить тех трех коммунистов, которые рекомендовали арестованного в партию. Во-вторых, за ними могли последовать секретарь партийной организации и члены партийного бюро. В-третьих, нередко исключали из партии близких друзей и родственников арестованного.
У моей мамы, проживавшей и работавшей в Москве, был арестован брат, живший и работавший в Липецке, и сестра, жившая и работавшая в Рязани. После их арестов маму тут же исключили из партии „за потерю политической бдительности“. Ее восстановили в партии лишь через два года.
Порой инициаторами исключений выступали партийные руководители среднего и низшего звена. Они действовали так же, как Хрущев, Икрамов и другие, избавляясь от возможных конкурентов.
Позже, на XVIII съезде ВКП(б), А. А. Жданов привел много примеров подобной деятельности партийных руководителей различного уровня. Он поведал, в частности, о секретаре Иссинского райкома ВКП(б) Калякайкине, который „в течение короткого срока из общего числа парторганизации в 175 человек… исключил из партии 58 человек. Калякайкин делал таким образом: как только он исключал кого-нибудь из партии, то сейчас же ставил вопрос о привлечении к партийной ответственности всех коммунистов, имевших какое-либо отношение к исключенному. Например, по настоянию Калякайкина был исключен из партии Назаров, который затем по требованию райкома был арестован. Пробыл он под арестом около 7 месяцев и за недоказанностью предъявленных ему обвинений был освобожден следственными органами. Но за время нахождения Назарова под арестом за связь с ним были исключены из партии его жена и 7 коммунистов, а также исключены из комсомола 28 комсомольцев, а 10 беспартийных учителей были сняты с работы“.
По словам Жданова, некий Прилучный в Архангельской области „написал 142 заявления на коммунистов, и ни одно из них не подтвердилось“. Жданов упомянул „группу Напольской“, которая „усердно „организовывала“ компрометирующие материалы на честных коммунистов, писала на них заявления в НКВД и добивалась избиения честных людей. Этой группой были оклеветаны несколько десятков честных людей“. Жданов говорил: „Гладких, бывший секретарь Ровдинского РК ВКП(б) Архангельской области, давал задания каждому коммунисту найти врага народа и предупреждал заранее, что „перегибов от этого никаких не будет““.
Некая Песковская из Ключевого района Акпобинской области организовала, по словам Жданова, „исключение из партии 156 коммунистов, что составляло 64 % партийной организации. В колхозе „Прогресс“ этого района была исключена из партии вся партийная организация в составе 13 человек“. Жданов приводил слова Кудрявцева, занимавшего руководящую должность „в одной из партийных организаций“. Лишь в одном из обкомов партии Украины Кудрявцев „в течение 5–6 дней… разогнал аппарат обкома, снял почти всех заведующих отделами обкома, разогнал 12–15 инструкторов и заменил даже технический аппарат обкома“. Затем Кудрявцев „приступил к разгрому горкомов и райкомов. За короткое время“ он „снял с работы 15 секретарей и целый ряд работников“.
Объясняя, как обнаружить „врага народа“, секретарь парткома в Иркутской области Нефедов, по словам Жданова, исходил из следующих признаков: „Первая фигура… если сильно активничает, значит его проверять надо, наверняка, дорожка ведет к врагу. Вторая фигура, если есть у него „багаж“, тяжелая гиря, то ясно, он будет отставать, гиря ему мешает, учесть тоже надо, проверить, и дорога, видимо, тоже поведет к врагу. И третья фигура, когда найдем человек, который работает не за совесть, а за страх, то наверняка — не прогадаешь, — враг“.
Но такая активность не была лишь делом отдельных карьеристов. Многие обкомы, крайкомы и ЦК национальных республик поддерживали принятые решения о массовых исключениях коммунистов. В постановлении январского (1938 г.) пленума ЦК ВКП(б) приводились такие факты: „ЦК КП(б) Азербайджана на одном заседании 6 ноября 1937 года механически подтвердил исключение из партии 279 человек; Сталинградский обком 26 ноября утвердил исключение 69 человек; Новосибирский обком 28 ноября механически подтвердил решения райкомов ВКП(б) об исключении из партии 72 человек; в Орджоникидзевской краевой партийной организации партколлегия КПК при ЦК ВКП(б) отменила, как неправильные и совершенно необоснованные, решения об исключении из партии 101 коммуниста из 160 человек, подавших апелляции; по Новосибирской партийной организации таким же образом пришлось отменить 51 решение из 89; по Ростовской парторганизации отменены 43 решения из 66; по Сталинградской — 58 из 103; по Саратовской — 80 из 134; по Курской парторганизации — 56 из 92; по Винницкой — 164 из 337 и т. д.“.