Разгадка близка?
Шрифт:
— Это птица.
— Вот как? А какая же она?
— Да это не совсем птица. Она скорее похожа на ящерицу С кожистыми крыльями, как у летучей мыши.
Мелланд записал этот ответ, не углубляясь в размышления над ним, но некоторое время спустя задумался: да ведь это какая-то летающая рептилия! Тогда он задал новые вопросы и узнал, что размах крыльев у животного достигает от 1 метра 20 сантиметров до 2 метров 15 сантиметров, что оно начисто лишено перьев и кожа его гладкая и голая, а клюв оснащен, зубами. Все более и более убеждаясь, что африканцы описывали,
Относительно этого существа ходило много преданий, оно пользовалось самой мрачной репутацией: его обвиняли в том, что оно опрокидывает лодки и достаточно было на него взглянуть, чтобы тут же умереть от ужаса. «Чернокожие убеждены, — пишет Мелланд, — что это существо живет еще и в наши дни».
Мысль о том, что один из птерозавров мог просуществовать вплоть до недавнего времени, отнюдь не противоречит современной палеонтологии. Большинство этих летающих ящеров обнаружены в юрских, реже — в меловых отложениях. По официальной версии, они вымерли 70 миллионов лет назад.
Для полета, за счет мощных взмахов крыльев, требуется значительный расход энергии. Чтобы добиться этого и не получить смертельного охлаждения, птерозавры должны были обладать довольно совершенной системой терморегуляции — как у птиц или летучих мышей. Для того чтобы организм сохранял постоянную температуру, этой цели должны были служить перья или шерсть, которые помогают избежать слишком большой потери тепла с поверхности тела.
Пока что вряд ли можно с достаточным основанием утверждать, что летающие рептилии были оснащены перьями: обнаруженные отпечатки их тел показывают лишь наличие перепончатых крыльев. Так, может, эти странные создания обладали шерстью? На огромном хвосте птерозавра — рамфоренка — обнаружены следы волосяного покрова и сальных желез.
Величина птерозавров варьирует в значительных пределах. Она колеблется от размеров воробья до орла, но есть и американский вид, размах крыльев которого составлял 7,5 метра. Этот птеранодон был существом необычайным, его голова была сплюснута и прижата к телу, образуя когтистый гребень, он без сомнения мог служить рулем и выполнять функции хвоста. Но слухи о летающих ящерах в Африке дают более скромные размеры — до двух метров.
Может быть, речь идет о рамфоренке? «Болото Джиунду — очень подходящее место для жизни, подобной рептилии, — пишет Мелланд, — оно занимает около 50 квадратных миль сплошных болот, образованных внутренней дельтой реки Джиунду, распадающейся на множество каналов и речушек, объединяющихся дальше в кристальной чистоты поток. Все болото покрыто плотной растительностью: длинные стволы заросли лианами и папоротниками. Для конгамато это был бы идеальный дом».
Но похоже, Мелланд был не единственным, кто слышал в Африке разговоры о чем-то вроде птеродактиля во плоти. В 4-м томе своих воспоминаний — «Вдали от проторенных троп» — о нем упоминает известный английский путешественник
— А где же он прячется? — живо спросил Стейни, тут же разворачивая карту.
— Здесь, в обширном болоте, из которого вытекает река Джиунду, приток Замбези в ее верхнем течении.
Британский чиновник сам существо не видел, но ему сообщили, что чернокожие убеждены в его подлинности.
— Как они его Называют? — поинтересовался Стейни.
— Конгамато.
— Он большой?
— Размах крыльев от 6 до 7 футов (около двух метров). С этой минуты Стейни захотел сделать все возможное, чтобы увидать чудовище живым. Он даже согласен был шагать целые дни до болота, ибо описании, данные туземцами, были очень правдоподобными! форма, размеры, большой острый клюв, оснащенный зубами, совершенно гладкая кожа.
Добравшись до места, Стейни начал расспрашивать жителей, но те всячески обходили его вопросы. Наконец один африканец, которому Стейни оказал услугу, согласился проводить его, но предупредил: опасно даже произносить его имя. Тем не менее, получив еще один подарок, он Доверительно поведал: конгамато злой, в первую очередь поедает руки, уши, нос. Отец моего отца умер, возвратившись с болот…
— Какого цвета великий летающий ящер?
— Красного, словно кровь.
— Ты сам видел хотя бы одного?
— Нет, потому я и жив.
— Ой гак страшен?
— Белый, я предпочел бы один на один столкнуться с разгневанным львом!
Тут африканец умолк, полагая, что сказал достаточно. Но дальше по течению Джиунду Стейни встретил старого рыбака, который тоже поведал ему о своем страхе перед конгамато, а потом еще одного старика, который собственными глазами видел в молодости одного конгамато, что, впрочем, не помешало ему остаться живым: Он утверждал, что его пирога была остановлена монстром.
— Быть может, то был гиппопотам или толстый корень? — предположил Стейни. — Откуда ты знаешь, что видел именно конгамато?
— Потому что он вышел из воды и улетел.
— Опиши его.
— Тело без перьев и без чешуи, очень длинный клюв, крокодильи зубы, крылья, похожие па крылья летучих мышей, но большие, очень большие… Кожа была красной и поблескивала. Конгамато издавал глухие звуки. Я должен был умереть в тот день, поскольку это плохо видеть живого летающего ящера.
Сделав привал в деревне, Стейни спросил у одного старейшины, находили ли когда-нибудь мертвого конгамато. Ему ответили: нет, животное никогда не покидает большое болото и исчезает в нем, когда умрет.
— У меня в багаже имелся маленький словарь Лярусса, — рассказывает Стейни. Слово «птеродактиль» иллюстрировалось соответствующим рисунком. Старейшина племени произнес «Ох!» — очень короткое и сдавленное, которое не могло выражать ничего, кроме изумления.
— Конгамато! — вскричал он, — но у него недостает крыльев, мяса и зубов! И наши много больше!