Разгадка завещания

Берристер Инга

Смерив Билла презрительным взглядом, Карла поднялась и вышла из кабинета с гордо поднятой головой. Эндрю поспешил за ней следом.

— Простите, что так все получилось, — сказал адвокат. — Но Билл, естественно, очень расстроен. Он вложил в ранчо столько сил, столько лет жизни, и вдруг Том отдает половину всех угодий вам, в общем-то, совершенно незнакомой ему женщине… Вы окончательно решили не брать деньги вместо земли?

— Если я возьму деньги, сохранится ли за мной право быть опекуном девочек? — спросила она.

Эндрю на секунду задумался, потом

покачал головой и произнес:

— Нет, отказ от земли не сохраняет за вами право на опекунство. Не знаю, с какой целью Том включил в завещание такой пункт, но, по мнению Билла, вы не сможете… оказывать на его племянниц положительного влияния.

— Но почему? Только потому, что я, как он считает, спала с его дедом? — Адвокат смутился и промолчал. А Карла равнодушно пожала плечами: — Впрочем, мне все равно. Я остаюсь на ранчо, и Билл тут уже ничего не сможет поделать, не так ли?

— Вы правы, — ответил Эндрю Флипсберг. — Однако Биллу вполне по силам сделать ваше пребывание здесь весьма неприятным. В его жилах течет мексиканская кровь, а затаить злобу никто так не способен, как мексиканец.

— Эндрю, вы меня предупреждаете или угрожаете мне? — мягким голосом спросила Карла и приветливо улыбнулась ему.

Адвокат отвернулся в явном смущении, и ей стало чуточку жаль его. В конце концов, этот человек лишь выполнял указания Билла. И тем не менее Карла решила сразу дать ему понять, что никому не позволит обходиться с ней как с марионеткой.

Вскоре после ланча сестренки поднялись в комнату Карлы.

— Это правда, что вы остаетесь на ранчо и будете присматривать за нами, как того хотел наш прадедушка? — спросила Энни.

— А вы бы этого хотели? — бросила пробный камешек девушка.

Теперь, когда страсти в ее душе улеглись, Карла могла оценить экстраординарность ситуации, в которой оказалась, беспристрастным взглядом. Но и в спокойном состоянии она не понимала, почему Том составил такое завещание. Более того, у нее даже мелькнула мысль, что, если бы Билл отнесся к ней по-хорошему, по-доброму, она с легкостью отказалась бы от причитающейся ей доли наследства и вернулась домой.

Но пока все складывалось таким образом, что Карла, по существу, согласилась жить по шесть месяцев в году в чужом, враждебном месте, где даже слуги воспринимали ее как аферистку, охотницу за чужими деньгами. Неужели все в этом доме действительно думали, что наследство досталось ей только благодаря постели, разделенной с Томом?

Все это могло бы быть смешным, если не выглядело так оскорбительно. Но вместо обиды Карпа испытывала скорее необыкновенное удивление: уж слишком большое внимание в завещании старого американца было уделено ее скромной персоне! Правда, к чувству удивления примешивалась еще и горечь оттого, что рядом не было близкого человека, знавшего о чистоте ее помыслов.

В полной мере Карла ощутила всю тяжесть одиночества в первые месяцы после гибели родителей. И вот это чувство беспросветной изолированности от мира, казалось, вновь вернулось и стало преследовать ее. Она подумала

о сестрах-близнецах и вспомнила, что они тоже потеряли родителей. Это окончательно и бесповоротно решило все. А сами девочки, что думают они?

— Да, мы хотим, чтобы вы остались с нами, — ответила Энни, прерывая ход ее мыслей. — Вы нам понравились, не так ли, Мэри? — Она повернулась к молчаливой сестренке, ища у той поддержки. — Прадедушка сказал, что остановил свой выбор на вас. Это и есть наша тайна. Он хотел, чтобы именно вы, а не кто-то другой, присматривали за нами. Дядя Билл вечно пропускает родительские собрания, спортивные соревнования, в которых мы участвуем, и тому подобные мероприятия… Он никогда не забирает нас из школы, чтобы куда-нибудь поехать с нами, как это делают родители других детей. На нас у него просто не остается времени… Вы могли бы заменить его, стать для нас второй мамой. Правда, Мэри?

Сестра улыбнулась и кивнула в знак согласия. А Карла почувствовала, как по всему ее телу разлилось тепло. Может быть, при сложившихся обстоятельствах это было глупо с ее стороны, но она хотела, чтобы решение остаться на ранчо, принятое ею в состоянии крайнего возбуждения, было кем-то поддержано. И вот она нашла такую поддержку у близнецов. Наверное, это кровь ее предков не позволила ей покинуть поле сражения? Но сражалась ли она на самом деле с Биллом? Карла задумалась. Пожалуй, да, сражалась…

С Томом Карла была знакома всего несколько дней, за этот срок ей удалось, как она думала проникнуть в душу пожилого человека. Умный, хитрый, расчетливый — вот черты, которые по ее мнению, были присущи ему в первую очередь. И в нем не было ничего сентиментального, это уж точно. Чем дольше Карла думала о завещании Тома, тем больше убеждалась в том, что старик преследовал конкретную цель, составляя документ именно в таком виде. Но что это была за цель? Возможно, удастся выяснить, если она поживет здесь подольше…

— Мы собираемся покататься верхом, — сказала Энни. — Не хотите ли прогуляться с нами и взглянуть на наших пони?

— Ну конечно. Мне будет очень интересно посмотреть, как вы держитесь в седле. — Карла помолчала задумавшись. — Мне надо переодеться во что-то более подходящее для прогулки, а минут через десять мы встретимся вновь. У вас у каждой есть пони? — спросила она, направляясь к себе в спальню.

— Да. Дядя Билл купил их нам на последний день рождения…

Карла быстро надела джинсы, кроссовки, тонкую хлопчатобумажную рубашку и вернулась к девочкам.

— Ой, как быстро! К вашей фигуре очень подходят джинсы! — воскликнула Энни. — А мама никогда не носила джинсы. Она больше любила шелковые платья. Из-за этого папа постоянно ругался с ней. Он говорил, что мама никогда не пыталась по-настоящему приспособиться к жизни на ранчо…

— Знаешь, милая, время от времени ссорятся все взрослые, — сказала Карла.

— Но не так, как ссорились мама с папой. Они даже собрались разводиться. Я слышала, как об этом не раз заявляла мама, — сказала Энни.