Разгневанные почтальоны
Шрифт:
Как заявил Смит, проблема, похоже, приобрела характер политической. Промышленная электрическая компания «Нишицу» считалась одной из самых крупнейших в мире, и все-таки не было никаких свидетельств того, что японское правительство как-то поддерживало тайные операции корпорации.
— Слушайте, Смитти ведь все уже объяснил, — ровным голосом произнес Римо. — Японское правительство знает, что наш Дом работает на Америку. Собственно, это знают почти все иностранные правительства — благодаря тому фокусу, который ты выкинул в прошлом году,
— Согласись, получилась неплохая рекламная кампания! — фыркнул Чиун.
— Если мы нанесем удар по «Нишицу» и японцы обнаружат наши следы, вспыхнет международный скандал.
— Никаких следов не останется! — вспыхнул мастер Синанджу. — Никому и в голову не придет, что это дело рук нашего Дома.
— Как же — не придет... Ведь все станет ясно, если ты сдерешь с них кожу живьем, как обещал несколько недель тому назад.
— Недель! — возмутился Чиун. — С тех пор прошло уже больше двух месяцев, почти три. Почему, о почему мне отказывают в моем законном праве на возмездие?
С этими словами он вонзил девять пальцев из десяти в гладкую белую стену. Казалось, будто разорвали картонную коробку. В стене же остались неровные борозды.
— Слушай, — внезапно воскликнул Римо. — Почему бы нам не позвонить Смиту?
Вместо ответа мастер Синанджу вонзил ногти в другую часть стены и замер в ожидании.
Подскочив к телефону, Римо нажал нужную кнопку. Раздался щелчок, возвещающий о соединении с санаторием «Фолкрофт» — штаб-квартирой КЮРЕ. Через мгновение в трубке послышался знакомый кислый голос.
— Слушаю, Римо.
— Смитти, вы мой должник.
— В чем дело, Римо?
Римо тотчас придал голосу твердости.
— Вы пришили мне убийство, которого я не совершал, отправили на электрический стул, а затем заочно похоронили.
— Я занимаюсь поисками вашей пропавшей дочери, — не дослушав, отозвался Смит.
— Дело не в ней. Дело в Чиуне.
— А что случилось с мастером Чиуном?
Римо мгновенно поднял трубку повыше, направив ее в сторону мастера Синанджу.
Учитель, словно по заказу, вновь пробороздил стену ногтями и глухо, протяжно, едва сдерживая ярость, застонал.
— Он что, умирает? — с беспокойством спросил Смит.
— Если не позволить ему нанести еще один удар по «Нишицу», кое-кто явно скончается, — многозначительно отозвался Римо.
— Я все еще работаю над планом обеспечения безопасности операции. Скоро все будет готово.
— Может, нам стоит поторопить события и отправиться в путь?
— Полагаете, это необходимо?
Римо вновь приподнял трубку.
На сей раз Чиун проделал в стене дыру и вытащил оттуда клубок проводов.
— Позора я не потерплю! — кричал он. — О боги! Услышьте же меня!
— Ну, если уже дошло до богов, то дело и в самом деле плохо, — прошептал Римо. — Обычно сам черт ему не брат, а тут...
— Я закажу билеты на самолет и гостиницу, — откликнулся глава КЮРЕ.
— Вот так-то лучше, — заключил Римо и закончил разговор. — Мы едем, — бросил он мастеру Синанджу.
Чиун тотчас швырнул клубок проводов, причем с такой силой, что они прилипли к стене, словно макароны.
— Наконец-то! Наконец-то мои предки успокоятся.
— Не говоря уже об их потомке, — сухо заметил ученик.
Японцев на Осаку рейсом «Нортуэст эрлайнз» летело предостаточно. Когда на борту самолета в своем великолепном золотистом кимоно с серебристой оторочкой появился мастер Синанджу, лица их сразу же окаменели.
Двигаясь по салону, Чиун бросал гневные взгляды на всех тех, кто поглядывал на него исподлобья.
К тому времени, когда самолет поднялся в воздух, атмосфера в салоне накалилась до предела.
Мастер Синанджу, как всегда, занял кресло у левого крыла самолета. На пораненный ноготь он надел чехольчик из жадеита и сжал кулак так, чтобы скрыть свой позор.
— Слушай, давай только без фокусов, — прошептал Римо. — Нам еще лететь и лететь.
— Ладно. Чтобы скоротать долгие часы перед важным заданием, которое возложил на нас Император, поговорим о Корее.
— Валяй.
Чиун повысил голос:
— Ты когда-нибудь слышал о бесстрашных воинах-камикадзе, Римо?
— Конечно. Но при чем тут Корея?
— А вот при чем. — Старик заговорил еще громче. — Произошло это в эпоху Кубла-хана, который жаждал покорить Японию, что было благим делом. Но сначала Кубла-хан завоевал Корею — что благим делом не было, — чтобы начать оттуда морскую экспедицию. И корейские кораблестроители построили ему военный флот.
Прислушиваясь к словам мастера Синанджу, японцы в салоне насторожились.
— Разве корейцы — хорошие кораблестроители? — удивился Римо. — Я знаю, что они были великолепными наездниками.
— Да, корейцы были превосходными кораблестроителями — когда строили корабли для себя, а не для угнетателей!
Ученик понимающе кивнул. Раньше он слушал россказни Чиуна вполуха, теперь же, осознавая, что у них с учителем общие предки, Римо был весь внимание:
— Настал день, когда флот вторжения двинулся к Стране восходящего солнца, — уже во весь голос продолжал старик. — На мощных кораблях бряцали оружием бесчисленные всадники и пехотинцы. Казалось, судьба беззащитной Японии предрешена...
Пассажиры-японцы застыли в своих креслах.
— И тут с севера подул сильный ветер, — продолжал Чиун. — Это был тайфун, Римо. Он разметал флот хана, корабли его беспомощно метались по волнам и исчезали в пучине. Вторжение так и не состоялось. Испуганные японцы назвали этот шторм «Камикадзе», что означает «Божественный ветер».
По всему салону японцы закивали в знак согласия с мастером Синанджу.
— Но в своем невежестве они и не подозревали даже, в чем истина, — тут же добавил кореец.