Разговор о любви
Шрифт:
Тим взглянул на нее вопросительно, думая о том, что если он откажется от приглашения Андрэ и Марго, то умрет со скуки в своей новой квартире над копиями финансовых отчетов «Свитиз», врученными отцом.
Джоанна, видя, что Тим даже не думает выручать ее, вновь взглянула на отца.
– Тим должен доделать те эскизы, над которыми работал сегодня…
– А до окончания каникул эти эскизы подождать не могут? – спросил дед, тряхнув головой. Клеточка колпака, все еще покрывавшего его седую голову, взметнулась
Джоанна опять посмотрела на Тима, на этот раз с мольбой, но тот лишь криво ухмыльнулся и сложил на груди свои здоровые ручищи.
– Ты его начальница, дочка, значит, должна позволить ему на каникулах отдыхать, как и всем остальным своим подчиненным, – звонко и категорично заключила Габриель. – Тим, я очень надеюсь, что завтра мы вновь тебя увидим.
Тим пробежал по лицам всех людей, собравшихся в холле, и в глазах каждого из них прочел неподдельное желание продолжить с ним знакомство.
Нет, решил он. Я не смогу им отказать. Они расценят это как оскорбление. К тому же мне и самому хочется провести завтрашний день вместе с ними, и я не вижу причин, мешающих мне принять приглашение Андрэ.
Он виновато взглянул на гипнотизирующую его взглядом Джоанну, как будто прося у нее прощения, и широко улыбнулся:
– Спасибо, я с огромным удовольствием проведу с вами завтрашний день.
Дед издал торжествующий вопль, а Андрэ довольно потер руки.
– Вот и замечательно! Сейчас я напишу тебе наш адрес и телефон.
Он подскочил к тумбочке, вырвал из блокнота лист, вывел на нем свои координаты и протянул Тиму.
– Будем ждать тебя с нетерпением!
3
Джоанна пребывала в настолько взвинченном состоянии, что, провожая Тима до машины, даже не накинула на себя шубу. Как только за их спинами захлопнулась парадная дверь, она, еще не успев почувствовать холода, выпалила:
– И что нам теперь делать?
Тим с невозмутимым, как показалось Джоанне, видом стал спускаться по лестнице вниз.
– О чем это ты? – бросил он через плечо.
– Как это – о чем? – захлебываясь морозным воздухом и уже вовсю дрожа, воскликнула Джоанна. – Естественно, о завтрашнем дне! Ты не можешь вот так просто взять и заявиться завтра к Андрэ и Марго!
– Почему? Не понимаю. – Тим остановился у самой калитки и повернул голову.
Джоанна приблизилась к нему, обхватив себя руками и ежась.
– Да что здесь непонятного? Разве ты не видишь, что вся моя родня принимает нас за влюбленную парочку?
Тим беспечно усмехнулся, ничуть не тревожась:
– Ну и пусть. Что в этом плохого? Раздраженная его равнодушием, продрогшая и злая, Джоанна взорвалась.
– А ведь это ты во всем виноват! – гневно воскликнула она, силой своего негодования разогревая окоченевшие от холода челюсти. – Если бы не пялился
Лицо Тима приняло вдруг на удивление спокойное и серьезное выражение.
– Но я не могу смотреть на тебя по-другому, – сказал он, чуть смутившись.
Мороз уже безжалостно щипал ее щеки, нос, уши, ноги в тонких колготках. К ее глазам подступили слезы – не то от обиды, не то от холода. С пару секунд она обдумывала слова Тима, в которых сразу уловила какое-то несоответствие, и, догадавшись, что это за несоответствие, гордо вскинула голову.
– Можешь! Ты можешь смотреть на меня совершенно по-другому!
Тим улыбнулся.
– В офисе ты не такая!
Джоанна втянула голову в плечи и ничего не ответила. Он прав. В служебной обстановке она действительно вела себя совсем не так, как дома. Продолжать спор было бессмысленно. Но вопрос о том, приходить Тиму завтра к ее дяде в гости или же нет, оставался открытым. Поэтому, несмотря на мороз, она продолжала стоять на месте.
– Иди сюда, – позвал Тим ласково. Джоанна приподняла голову и увидела, что он расстегнул пальто и распахнул полы, приглашая согреться. Ее первым порывом было отшатнуться, настолько неожиданным показался ей этот милый жест. Но вместо этого она, будто ведомая чьей-то таинственной властной рукой, приблизилась к нему и обхватила его руками за пояс.
Тим запахнул полы пальто и крепко прижал ее к себе. С минуту она молча наслаждалась его теплом и близостью, слушая, как биение их сердец сливается в единый ритм, потом, смутившись, кашлянула и произнесла неестественно веселым тоном:
– Если моим родственникам взбредет в голову понаблюдать за нами из окна, тогда уж они ни за что не поверят, что мы не влюблены друг в друга.
– Ну и пусть! Какая тебе разница? – наклонив голову, прошептал ей на ухо Тим.
Этот шепот прозвучал удивительно нежно, и, испугавшись, она заговорила оживленнее и громче прежнего:
– Ты еще не знаешь, на что они способны! Если ты завтра придешь к Андрэ и Марго, они замучат нас шуточками и прозрачными намеками. Вот почему я не хотела, чтобы ты принимал их приглашение.
– Ты действительно не хочешь этого? – спросил Тим, и она уловила в его голосе оттенок грусти.
Глядя ему в грудь, Джоанна кивнула и, вздохнув, произнесла:
– Так для всех будет лучше, поверь.
– Но я уже пообещал, что приеду. Твоя семья мне очень понравилась, и не хотелось бы огорчать ее. – Он крепче прижал Джоанну к себе, будто в доказательство своей решительности. – И к тому же торчать в такой праздник одному дома – согласись, это просто кошмар!
«Одному…» – мысленно повторила Джоанна, объятая внезапной вспышкой неуместной радости.