Разговорчики в строю № 3. Лучшее за 5 лет.
Шрифт:
– Мля, стоит… – это уже от амбразуры несётся возглас.
– У кого что стоит? Доложить обстановку. Что происходит?
Все начинают озираться, телеметристы озадаченно начинают щелкать тумблерами, что-то проверять. От амбразуры несётся мат, прерываемой тишиной, от которой нехорошо где-то внутри. Бывает такая тишина, которой не должно быть, а она есть. Только жужжат вентиляторы, да секундомеры уверенно отсчитывают время полёта.
– Ракета из шахты не вышла! Старта не было! – следует доклад-приговор.
Начальники по очереди подходят к перископу, наблюдают все тот же оголовок шахты, присыпанный чистым снежком,
Неулёт. Полный. Он же затяжной выстрел, только ракетный. Но ведь все датчики говорят, что всё сработало. Но не летит изделие. Недоуменный взгляды друг на друга. Такой нештатной ещё не было. Были взрывы, были пожары, были отказы. А тут…
Вмешался старший:
– Так, из бункера не выходить, командам на полигоне не высовываться. Ждём!
Самое мудрое решение, выработанное поколениями артиллеристов. Ждём этот ракетный затяжной, пережидаем, кто кого.
Проходит час. Доложили куда надо, просчитали и обсудили варианты. А вариантов немного. Хотя вначале нашлись умные.
– Может, ещё раз дать команду «пуск»? – идиотски посоветовал кто-то.
– И как? Все кабели отстрелились, вся предстартовая программа прошла!!! Ракета самообособилась от «Земли», сама знает, что надо делать, и теперь по большому счёту, может выполнить внешнюю команду только на подрыв.
– А если кабель обратно подсоединить? – находиться второй умник.
– …Далее следует коллективный военно-технический ответ, что надо сделать спрашивающему с кабелем, куда его и каким способом подсоединить, причём строго соблюдая полярность и форму вариатора на разъёме.
Ну, а насчёт подрыва? Можно, но взрыв разнесёт не только ракету, но и всю стартовую позицию. А она стоит денежек далеко не меньше ракеты. Да и где потом в спекшемся бетоне искать причину сбоя? И ещё взрыв с пожаром – это в оргвыводах совсем не то, что тихое стояние ракеты на позиции. Просто стоит. Жертв и разрушений нет, материальный ущерб отсутствует.
Проходит ещё час. Нервное напряжение не проходит, идёт неофициальный поиск крайнего. Несмотря на небольшой размер бункера, бочки обвинений катятся из одного угла в другой целыми связками и штабелями. На разработчиков катят свои (неужели что-то перемудрили, наразрабатывали, эйнштейны хреновы), потом на изготовителей (неужто чего не поставили или контакт не пропаяли, левши доморощенные), ну и на военных рикошетом (небось, сами так назаправлялись вчера, что просто забыли заправить ракету). Но ракета продолжает бодро рапортовать, что все системы в порядке, баки полны и окислитель вроде как страстно соединяется с горючим. Только соединяется как-то без огонька и дыма.
– Ну и долго будем сидеть? А ведь верно. Не улетела за эти часы, авось не улетит и сейчас.
А уже вечереет, кушать хочется, но и жить хочется. И тут снова от перископа и амбразуры начинает идти сдержанный мат. Ибо.
Нет, вот вы мне сейчас скажете, что так не бывает, так не по уму, так в нашей армии не могут построить. Может быть. Я в строительных войсках, что возводили этот полигон, не служил. И вообще на том полигоне не был. Со слов пересказываю. единственная дорога от бункера на выезд петляет меж скал-камней аккурат мимо стартовой позиции. Не сказать, что на расстоянии
Разработали план эвакуации. Чтоб если что, так только одного… Из гарнизона вызвали УАЗик с самым тихим глушителем и движком (ну не «КРАЗ» же). По одному, бегом на цыпочках мимо стартовой до угла скал, где ждёт машина. Быстренько отъехали, но на автомобильных цыпочках. Потом следующая партия. Так и вывезли всех.
Прошла ночь. Бессонная для всех и тихая для ракеты. Она все больше засыпала, аккумуляторы разряжались, гироскопы потихоньку останавливались. И сквозь свою электрическую полудрёму все слабее слала сигналы:
– Вторые сутки полёта, неполадок на борту нет, крен ноль, скорость и высота ноль, продолжаю выполнять программу…
Итак, надо разбираться. Но чтобы разобраться, надо ракету разобрать, а значит, достать из шахты. Полностью заправленную. Антигравитационных доставателей аварийных ракет на полигоне не было. А краном покачивать о стенки шахты тоже желающих не нашлось. Но не оставлять же памятником «Вечный старт» в натуральную величину? Чтобы безопасно поднять ракету, надо слить горючее. К штатным заправочным горловинам не подобраться, и есть только один путь. Снизу, под соплами есть возможность открыть кран. Не знаю, как он назывался – дренажный, технологический или ещё какой.. Не суть. Суть в том, что есть возможность через газоотводный канал в шахте пройти низом к соплам, дотянуться до этих вентилей. Тихохонько открыть и травить помалу. Пусть даже в ведро. Гептил. Тот самый «высококипящий» компонент.
– Добровольцы есть? Родина ждёт своих героев. Ну? Так, Родина повторяет, что повторять не любит и дольше ждать героев не может. Ну? И за тройные отпуска, сверхдосрочные дембеля, и прочие блага (Родина же не жадничает) добровольцы нашлись. В шахту протянули рукава ветродуев, чтоб всю гадость выбрасывало вверх. Ребят одели в двойные ОЗК и тройные противогазы и вперёд! В смысле вниз, под сопла. Вот так, действительно чуть ли не в ведра и стравливали. Надо отдать должное вентиляции. Ядовитый след паров шёл от шахты ракеты далеко. И до самого посёлка снег был загажен. Но кто же будет эвакуировать посёлок или ждать смены ветра? А те парни внизу остались в относительно чистых ОЗК. Да и противогазы загрязнились мало, так как они старались вообще не дышать, не сопеть, не шуршать. А уж что они чувствовали, «разряжая» ракету, наверно могут представить только сапёры.
Героизм одних есть следствие раздолбайства других. Эта истина подтвердилась опять при разборе полётов. В смысле, неполета. У ракет этого типа зажигание шло так. Происходило первичное смешивание и воспламенение горючего и окислителя, а далее газы раскручивали турбины насосов, и потоки топлива неслись в камеру сгорания. А первичная встреча компонентов происходила в небольшой камере, где стояла разделительная фольга. По сигналу «старт» срабатывал пиропатрон, и игла пробивала фольгу. И на этот раз все сработало, даже пиропатрон, и игла пошла в фольгу, и датчик зафиксировал это. Именно на этой команде ракета по программе полёта самообособилась, доложила, что «она пошла полетать, прощай Земля, нас ничто больше не связывает».