Разговоры мужчин среднего возраста

Квартет И

Начинает расставлять и зажигать свечи. Все ему помогают. Свечи оказываются везде - на холодильнике, на микроволновке, на рояле, на лестнице - не говоря уже о столе и табуретах.

ЛЕША (расставляя). Знаете, а я вот подумал - а я в принципе не смогу преподавать.

СЛАВА. Почему?

ЛЕША. А я - мальчик. Ну, в смысле, у меня до сих пор ощуще­ние, что все старше меня. И как я буду кого-то экзаменовать? Это я должен сдавать экзамены. Мне же

лет пятнадцать.

СЛАВА. Нет, я - второй курс института. Я даже знаю, во что я одет: джинсы бананами и турецкий свитер с красными ром­биками. Я на летней дискотеке, танцую под «It's a wonderful, wonderful life».

Леша наигрывает эту мелодию на рояле. Свет потихоньку гас­нет - номере того, как разгораются свечи.

КАМИЛЬ. А свой настоящий возраст определяешь по каким-то косвенным признакам. Позвонили, позвали на двадцатилетие выпуска. Как двадцатилетие? Я же еще в девятом классе... При­шел - а там тетеньки сидят. И дяденьки. И это мои одноклас­сники. То есть, мне столько же лет, сколько им? Катастрофа!

САША. А только что же было - детство и такая защищенность. Папа же от всего защитит и спасет.

ЛЕША. Ага, тебя положили спать, свет выключили, и тут мысль - а вдруг немцы придут? Сначала испугался, а потом по­нял - ну и что? Там же в соседней комнате бабушка с дедушкой, но, даже если немцы их пройдут, то на кухне - папа с мамой. Ну, и чего они сунутся?

СЛАВА. Папа самый сильный, мама самая добрая. Единствен­ная проблема - когда папа сердится, и вот тут спасти может только мама. Вот, получил ты двойку, и весь день думаешь, «хо­рошо бы папу сейчас отправили в командировку; позвонил бы его начальник и сказал маме: «мы вашего мужа срочно отпра­вили в командировку на две недели, пока ваш сын не исправит двойку». Но так же никогда не бывает, так бывает только, ког­да он тебе пообещал пойти в воскресенье в зоопарк. И вот он приходит и говорит: «Значит так...» И все! Тут остается только заплакать...

ЛЕША. ...а лучше удариться.

САША. И хорошо бы, чтобы кровь пошла.

СЛАВА. Потому что тогда прибежит мама, и окажется, что в этот момент она сильнее папы. И если будет действительно больно, то тебя сразу простят.

САША. А мне в детстве папа привез из Москвы четыре бутылки фанты, а я их растянул на месяц. Как было вкусно!

КАМИЛЬ. А сейчас, по-моему, не та фанта. Вот в детстве была фанта...

САША. Ну, ты сравнил - ту фанту и эту... как можно?

ЛЕША. А еще я в детстве понимал, что все меня старше - и при­вык. Поэтому последняя конфета - мне. Да и вообще все кон­феты мне.

СЛАВА. И, кстати, самая красивая девушка тоже должна быть твоя. А если вдруг она не твоя, то сразу начнешь плакать и при­дет папа, отнимет девушку у плохого мальчика и отдаст тебе. Или купит тебе такую же.

Сидят. Теперь уже горят только свечи.

ЛЕША. А хорошо при свечах. Как, помните, в детстве, когда свет вырубился, и тебе вроде страшно, но на самом деле хорошо.

САША. И даже в туалет со свечкой.

СЛАВА. А я в туалете устраивал соревнование слюнок.

КАМИЛЬ. В смысле?

СЛАВА. Плевал два раза рядышком, и какая первая добежит до пола. Мама ругалась, но очень же интересно.

КАМИЛЬ (подумал). Слушайте, а правда же все скоро закончит­ся. И чего делать? Может, мемуары начать писать?

ЛЕША. Вот, записывай. «Не пиши мемуары. А если, все-таки, напишешь, не называй их «Шутка длиною в жизнь».

САША. И еще «Моя самая главная роль».

СЛАВА. «По ту сторону оваций».

КАМИЛЬ. «За кулисами успеха».

СЛАВА. И, конечно, «Грустный клоун».

САША. А мне нравится «Смех сквозь слезы».

ЛЕША. «Такая длинная-длинная жизнь».

КАМИЛЬ. «На подмостках судьбы».

САША. «Любовь по имени „Театр"».

КАМИЛЬ. К сожалению, таких названий миллион. Поэтому, в любом случае выберешь одно из них. Все же не перечислишь...

Пауза. Все смотрят на Лешу.

СЛАВА (негромко). Леш.

ЛЕША. Что?

СЛАВА. Твоя реплика.

ЛЕША. Да? А какая?.. (Несколько секунд напряженно дума­ет). А можно для меня записать: «Принимай три раза в день кавентон».

СЛАВА. Что ты несешь? Какой кавентон?

ЛЕША. Почему «несешь»? Очень хорошее лекарство.

СЛАВА. А если я это прочту?

ЛЕША. Тебе тоже не повредит, это для памяти.

САША. Мы о таких вещах, а ты - кавентон!

ЛЕША. Да, действительно... лучше мексидол.

СЛАВА. Чем лучше?

ЛЕША. Он сильнее.

КАМИЛЬ. А в конце письма - вот что: «И последнее - не грусти. У тебя все было. Хотя боюсь, что именно это напоминание и расстроит тебя больше всего»...

А вот смотрите - фильм, спектакль можно закончить на каком-то хорошем моменте, а жизнь? Ну, чтобы у нее тоже был счас­тливый конец. Не умер, потому что «умер» - это плохой конец, а вот например, у тебя разгар романа, ты идешь с девушкой по набережной, целуешься... а из-за горизонта вдруг начинают под­ниматься титры. И ты так: «о, всё? а кто меня играл? а хорошо играл? Вообще, как вам это все - понравилось? Закончилось-то хорошо. Ну... всего доброго».

Звучит красивая музыка. Сверху, из-под колосников идет снег.