Разговоры запросто
Шрифт:
Теперь мы все высказались. Дело за судьею.
Геласин. Сейчас вынесу решение. Но сперва каждый пусть осушит свой бокал. Я покажу пример. Что это? Нечаянный гость! Как волк в басне [319] !
Полимиф. Левин Панагат! Нет, это не волк. Это птица, которая сулит удачу [320] .
Левин. Что здесь происходит меж такими веселыми собутыльниками?
Полимиф. Что ж еще, как не состязание в острословии и забавных разговорах?
319
Эта латинская пословица чаще употреблялась в значении русского «легок на помине».
320
См. прим. к диалогу «Поклонник и девица» (к
Левин. Стало быть, я как раз вовремя, чтобы его завершить. Приглашаю вас всех на завтра к себе — откушать богословский завтрак.
Геласин. Скифское застолье ты нам обещаешь. Левин. [321] . Если оно не окажется приятнее вашего говорливого застолья и вы сами этого не признаете, я готов платить штраф. Нет ничего забавнее, как всерьез разбирать и исследовать пустяки.
Роженица
321
Само дело покажет (греч.). Здесь: погодите, сами увидите.
Евтрапел. Прекрасной Фабулле желаю здоровья.
Фабулла. Здравствуй и ты, Евтрапел. Но что это случилось? Ты вдруг являешься с приветствиями, после того как целых три года никому из наших на глаза не показывался?
Евтрапел. Сейчас объясню: я проходил случайно мимо вашего дома, увидел, что дверное кольцо обернуто белой тканью, и не понял, зачем это.
Фабулла. Неужели ты такой чужак в наших краях? Неужели не знаешь, что это обозначает роженицу в доме?
Евтрапел. Нет, конечно, знаю, но мне и в голову не могло прийти, чтобы ты, девчонка, — ведь тебе едва пятнадцать минуло? — так рано постигла труднейшее искусство рожать детей, которое иные и к тридцати-то годам едва постигают.
абулла. Как ты всегда оправдываешь свое имя, Евтрапел-Насмешник.
Евтрапел. Как у тебя всегда и на все готов ответ, говорливая Фабулла! Ну, так вот, я был изумлен, и очень кстати повстречал Полигама.
Фабулла. Того, что недавно схоронил десятую жену?
Евтрапел. Его самого. Но ты, наверно, еще не слыхала, что он опять жених и сватается до того усердно, будто всегда жил холостяком. Спрашиваю его, что случилось, а он в ответ: «В этом доме тело женщины рассекла надвое, и как раз посередине». — «За какую вину?» — спрашиваю. «Если верить молве, эта женщина не побоялась облупить своего мужа». Засмеялся и пошел прочь.
Фабулла. Грубые у него шутки. Евтрапел. Я тут же вхожу, чтобы поздравить тебя со счастливыми родами.
Фабулла. С добрым здоровьем поздравь, если хочешь, а со счастливыми родами поздравишь тогда, когда убедишься, что тот, кого я родила, вырос честным и добрым человеком.
Евтрапел. Это и благочестиво и верно, моя Фабулла.
Фабулла. Нет, не твоя и ничья другая, а только Петрония.
Евтрапел. Родишь ты только для Петрония, но живешь не дли него одного, я полагаю. А еще поздравляю тебя, что родился мальчик.
Фабулла. Почему, по-твоему, лучше родить мальчика, чем девочку?
Евтрапел. Почему бы тебе самой, Петрониева Фабулла (назвать тебя «моею» я уже не решаюсь), почему тебе самой не объяснить мне, какие тому причины, что вы, женщины, больше радуетесь, родив мальчика, нежели девочку?
Фабулла. Про других не знаю, а я, родивши мальчика, радуюсь оттого, что так судил бог; предпочел бы он послать мне девочку — я бы сильнее радовалась девочке.
Евтрапел. Неужели ты думаешь, будто у бога столько досуга, чтобы еще роды принимать?
Фабулла. А что же ему делать, Евтрапел, как не присматривать за умножением того, что он создал?
Евтрапел. Что делать?! Ах ты, простая душа! Да не будь он богом, его бы просто не хватило на столько хлопот и забот! Христиан, король Дании [322] , ревностный защитник Евангелия, изгнан из отечества. Франциск, король французский, гостит в Испании [323] , и навряд ли по доброй воле, а ведь он, бесспорно, заслуживает лучшей участи. Карл замышляет расширить пределы своей державы. Фердинанд [324] без остатка поглощен своими делами в Германии. Все дворы задыхаются от безденежья. Крестьяне подняли опасные волнения, и никакие кровопролития не могут заставить их отступиться от начатого. Народ стремится к анархии. Борьба противных станов [325] грозит обрушить здание церкви, нешвенный хитон Иисуса [326] раздирается на части. Вертоград господень разоряет уже не один вепрь [327] ; под ударом одновременно и власть священников вместе с десятиною [328] , и достоинство богословов, и святость монахов; шатается исповедь, ненадежны обеты, заколебались папские законы, на волоске от гибели евхаристия [329] , вот-вот явится Антихрист, и весь мир вот-вот разродится еще неведомою, но великой бедою. А между тем берут верх и все ближе подступают турки, которые ничего не пощадят, если одержат решающую победу. И ты спрашиваешь, «что ему еще делать»? А я считаю, что ему самое время позаботиться о собственном царстве.
322
Датский король Христиан II бежал из своего королевства в 1523 г. в результате восстания под руководством Густава Вазы.
323
Французский король Франциск I был захвачен в плен императором Карлом V в битве при Павии (1525 г.) и вернулся на родину лишь год спустя.
324
Фердинанд — младший брат императора Карла V
325
Имеются в виду верные католики и сторонники Реформации.
326
Распяв Иисуса, римские воины разделили его одежду между собою, а хитон, который «был не сшитый, а весь тканый сверху», раздирать не стали, но «бросили о нем жребий» («Евангелие от Иоанна», XIX, 23—24). Этот цельнотканый хитон считался символом нерушимого единства христианской церкви.
327
Вертоград господень разоряет уже не один вепрь (перифраз стихов 9—14 из псалма LXXIX) — прямой выпад против Лютера и его последователей: вепрем, разоряющим вертоград господень, Лютер назван во вступлении к папской булле «Восстань, господь» (см. прим. к «Исследованию веры», к словам: Ты, верно, намекаешь на отлучение).
328
Десятина — налог в пользу церкви.
329
Евхаристия — церковное таинство причащения, отрицавшееся реформаторами.
Фабулла. Что человеку представляется необъятно великим, для бога, быть может, не имеет никакого веса. Впрочем, если ты не возражаешь, бога из игры исключим. Объясни, почему ты думаешь, что лучше родить котенка, чем кошечку.
Евтрапел. Считать высшим благом то, что дал бог, который сам есть высочайшее благо, — конечно, благочестиво. Но вообрази, что бог дал тебе хрустальный бокал, — разве ты не благодарила бы самым горячим образом?
Фабулла. Разумеется.
Евтрапел. А если бы стеклянный? Благодарила бы точно так же? Боюсь, однако, что мои рассуждения будут тебе не в утеху, а в досаду.
Фабулла. Говорливой Фабулле от разговоров беды никакой. Я уж четвертую неделю отлеживаюсь — сил довольно хоть и для борьбы.
Евтрапел. Почему же из гнезда не вылетаешь?
Фабулла. Царь запретил.
Евтрапел. Какой царь?
Фабулла. Вернее даже, тиран.
Евтрапел. Какой, спрашиваю?
Фабулла. Обычай.
Евтрапел. Увы, этот царь многого требует вопреки справедливости. Ну, что же, продолжим философствовать насчет хрусталя и стекла.
Фабулла. Сколько я понимаю, мужчина, по-твоему, лучше и крепче женщины по природе.
Евтрапел. Да, по-моему, так.
абулла. Мужское мнение бесспорно! Но разве мужчины долговечнее женщин? Разве никогда не хворают?
Евтрапел. Нет, но в целом они сильнее.
Фабулла. Да, но верблюды еще сильнее.
Евтрапел. И вдобавок, мужчина сотворен раньше.
Фабулла. Да, но Адам сотворен раньше Христа. И художники в более поздних творениях часто превосходят самих себя.
Евтрапел. Но бог подчинил женщину мужчине.
Фабулла. Не всегда повелевает лучший. И подчинил он не женщину, а супругу; да и супругу-то подчинил на том условии, что, хотя в браке оба имеют власть друг над другом, женщина должна покоряться более сильному, слышишь? — не лучшему, но сильнейшему. Скажи, Евтрапел, кто слабее: тот, кто уступает, или тот, кому уступают?