Разгром Красной Армии
Шрифт:
Такие «изуверские методы допроса» приводили к тому, что многие из невинно арестованных дов одились следователями до состояния упадка физических сил, моральной депрессии, а отдельные из них до потери человеческого облика. Пользуясь таким состоянием арестованных, следователи-фальсификаторы подсовывали им заблаговременно сфабрикованные «признания» об антисоветс кой и шпионско-террористической работе».
Добытые таким путём признательные показания подсудимых, являлись основой для формирован ия расстрельных списков, направляемых в суд для вынесения приговора, подписывал их лично Ста лин после получения предварительных виз – начиная от руководства НКВД до членов Политбюро. Сославшись на показания арестованных крупных военачальников, Сталин заявил, что в стране рас крыт военно-политический заговор против советской власти, стимулировавшийся и финансировав шийся германскими нацистами. В 2020 г. была рассекречена, пролежавшая больше 80 лет под сек ретным спудом, только небольшая часть докладной записки С.М. Будённого наркому обороны К. Е. Ворошилову о своих впечатлениях о суде над М. Н. Тухачевским. Остальная, больша я часть док ладной записки остаётся под этим спудом. В чём причина, побудившая Белова и Будённого взять ся за перо. По нашему мнению, они оба были настолько близки к Ворошилову и Сталину, (они при надлежали к одной группировке –
Такие показания у подсудимых добывались следователями НКВД «изуверскими методами допрос а» с помощью всевожных орудий пыток. Фабрикуя это дело, зачинщики его, по сути дела, нарисов али для заговорщиков такую программу, которую осуществляли указанными выше методами след ователи НКВД. Судя по впечатлениям Будённого, фальсификаторы добились желаемых результат ов. Экперимент удался. Этот опыт дал им основание для расширения эксперимента, что нашло своё отражение в массовых репрессиях, которые последовали после суда и в первую очередь зат ронули окружение осужденных и военспецов, а затем весь командный состав РККА.
Каким мог быть приговор? Его содержание объявлено приказом наркома обороны Ворошилова № 296 от 12.06.1937. В нём сообщалось: «С 1 по 4 июля с.г. в присутствии членов правительства состоялся Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. На заседании Военного совета был заслушан и подвергнут обсуждению мой доклад о раскрытой НКВД предательской контррево люционной военной фашистской организации, которая, будучи строго законспирированной, дол гое время существовала и проводила подлую, подрывную, вредительск ую и шпионскую работу в Красной Армии». 11 июня 1937 г. Специальное судебное присутствие Верховного Суда СССР приз нало всех подсудимых виновными в нарушении воинского долга (присяги), измене РККА, измене Родине и постановило: «Всех подсудимых лишить воинских званий, подсудимого Тухачевского – звания Маршал Советского Союза и приговорить всех к расстрелу». 12 июня 1937 г. приговор был приведён в исполнение…
Против них было выдвинуто другое тяжкое обвинение–вредительство с целью ослабления мощи Красной Армии. Вредительство со стороны Тухачевского и поддерживающих его Якира и Убореви ча расценивалось судом как настойчивое внедрение концепции ускоренного формирования танко вых соединений за счёт сокращения численности и расходов на кавалерию. С резким осуждением такой концепции выступил на суде С.М. Буденный. Председатель суда Ульрих неизменно спрашив ал: «Вы подтверждаете показания, которые давали на допросе в НКВД?» Когда Тухачевский, Якир, Уборевич, Корк пытались что-то разъяснить, Ульрих обрывал: «Вы не читайте лекций, а давайте по казания». Однако подсудимые продолжали утверждать, что они правы, что будущая война будет войной моторов… Наконец выяснялся вопрос: был ли среди подсудимых сговор по поводу отстра нения Ворошилова от руководства Красной Армией? Все они признали, что разговоры об отстране нии Ворошилова между ними велись. Уборевич уточнил: когда решили поставить в правительстве вопрос о Ворошилове, то «нападать на него по существу уговорились с Гамарником, который сказ ал, что крепко выступит против Ворошилова». Почему хотели выступить против Ворошилова? Как ие ошибки и упущения могли быть поставлены в вину наркому? На суде этого не выясняли. Желан ие подсудимых обратиться в правительство расценили как вынашивание террористических намер ений в отношении Ворошилова.
Во главе Википедии «Противостояниие в командовании РККА» говорится, что деятельность Тухачев ского по реформированию вооружённых сил и его взгляды на подготовку армии к будущей войне встречали сопротивление и оппозицию в наркомате обороны. По разным причинам к Тухачевском у относились с неприязностью маршалы Ворошилов, Будённый, Егоров, командармы Шапошников, Дыбенко, Белов. Все они были выходцами из 1-й и 2-й Конных Армий. В свою очередь, у ряда вое начальников (Тухачевский, Гамарник, Уборевич, Якир) сложилось резко критическое отношение к деятельности Ворошилова на посту наркома обороны. Маршал Г. К. Жуков рассказывал писателю К. М. Симонову: «Нужно сказать, что Ворошилов, тогдашний нарком, в этой роли был человеком малокомпетентным. Он так до конца и остался дилетантом в военных вопросах и никогда не знал их глубоко и серьёзно. А практически значительная часть работы в наркомате лежала… на Тухачев ском, действительно являвшимся специалистом. У них бывали стычки с Ворошиловым и вообще существовали неприязненные отношения. Ворошилов очень не любил Тухачевского…»
По существу, речь идёт о противостоянии между группировками высших военачальников –сторонн иков танков во главе с 1-м замнаркома маршалом Тухачевским и конницы – во главе с наркомом обороны маршалом Ворошиловым. На его стороне был его приятель со времён Гражданской вой ны Сталин, который поддержал создание 1-й и 2- Конных Армий, которыми командовали – С.М. Будённый и О.И. Городовиков. В своё время эта идея была прогрессивной, учитывая скорость и ма невренность конницы. К 30-м гг. скорости танков и самолётов неоднократно возросли, значительн о увеличился их выпуск промышленностью,
Правильные слова, высказанные Жуковым о малокомпетентности Ворошилова, подтверждаются следующим фактом: В начале 30-х, исходя из опыта проведения учений и манёвров, Тухачевский писал в одном из своих докладов: «Современные средства подавления, будучи применёнными в массовых масштабах, позволяют достичь одновременной атаки и уничтожения всей глубины так тического расположения обороны противника. Эти средства, и в первую очередь танки, позволяют : а) подавить систему огня обороны противника так, чтобы большая часть артиллерии и пулемётов не могла принять участия в отражении атаки и проникновении наступающей пехоты и танков НПП вглубь оборонительной полосы; б) нарушить систему управления, сковать и изолировать резервы противника с тем, чтобы в период боя в глубине оборонительной полосы разгромить по частям разные эшелоны боевого порядка противника». Тем самым М. Н. Тухачевский совершенно ясно определил задачи глубокого боя. Однако они не всеми были сразу приняты.
На пленуме РВС СССР против М. Н. Тухачевского выступил К. Е. Ворошилов. Его критика обнаружила явное непонимание существа вопроса, который Ворошилов сводил к одному виду боя – наступлен ия на остановившегося противника. Глубокая тактика была разработана для наиболее сложного вида боя – наступления на оборону противника. По своему существу глубокая тактика была не вид ом боя, а новой формой и способом ведения боя и должна быть применена в наступлении любого вида. Тухачевский терпеливо разъяснил это Ворошилову в особой докладной записке, дабы устран ить разброд и шатание, которые возникли по этому поводу у командного состава. В ноябре 1933 г. Тухачевский ещё раз обратился по этому вопросу к Ворошилову и в служебной записке писал: «… после Вашего выступления на пленуме РВС у многих создалось впечатление, что, несмотря на нов ое оружие в армии, тактика должна остаться старой… После пленума началось полное брожение в умах командиров. Идут разговоры об отказе от новых форм тактики, от их развития». Его поддерж али высшие командиры И. Э. Якир, И. П. Уборевич, С. С. Каменев, и правильное понимание глубокой тактики как новой формы и способа современного боя утвердилось. Это самое «недопонимание» существа вопроса» между Ворошиловым и Тухачевским было неслучайным, со временем оно про должало усугубляться и вылилось в непризнание Ворошиловым новой теории глубокой операции, которое и достигло апогея в 1937 г. Ворошилов не имел не только высшего, но и среднего образов ания и не способен был понять происходящих изменений в военном деле, оставаясь в этом деле на уровне понятий гражданской войны.
Противоречия между ними по поводу перевооружения Красной Армии танками достигли такого накала, что сторонники танков стали выступать перед правительством за освобождение от должн ости наркома Ворошилова, который продолжал настаивать на том, что «красная кавалерия попре жнему является победоносной и сокрушающей вооружённой силой». Власть конников заколебал ась, впервые с тех пор, как, осуществляя сталинский план по узурпации власти в стране, они нача ли с того, что после окончания Гражданской войны и смерти В.И. Ленина захватили власть над Красной Армией, когда им удалось отстранить от руководства РККА Л.Д. Троцкого и Э.М. Склянс кого, создателей и организаторов её побед в Гражданской войне над белыми армиями и интер вентами, заменив их на М.В. Фрунзе, который в должностях 1-го заместителя и наркома находил ся недолго, уйдя из жизни при загадочных обстоятельствах в 1925 г. После него должность нарко ма занял К. Е. Ворошилов и находился в этой должности до сего времени. И вот теперь возникла реальная угроза отстранения его от руководства армией. Из-за чего? Из-за создания препятствий для перевооружения Красной Армии танковыми соединениями, что говорило само по себе об их глубоком консерватизме, неверии в технический прогресс и указывало на их борьбу со всем новы м, передовым в армии. Боясь этих обвинений в открытом противостоянии, что могло бросить тень не только на репутацию конников, но и самого Сталина, был выбран другой тайный способ борьб ы с ними. Что бы удержаться у руководства Красной Армией, сторонниками конницы, при поддер жке Сталина и при непосредственном участии НКВД, и было сфабриковано дело «Заговор военных» против сторонников танков во главе с маршалом М. Н. Тухачевским, в котором их обвинили во всех смертных грехах. Сейчас же, в рамках этого общего дела, его участников дополнительно обви нили – в подрыве боеспособности Красной Армии путём недооценки кавалерии. Вредительство же со стороны Тухачевского и поддерживающих его Уборевича и Якира расценивалось как настой чивое внедрение концепции ускоренного формирования танковых соединений за счёт сокращени я численности и расходов на кавалерию. Наконец выяснялся вопрос: был ли среди подсудимых сго вор по поводу отстранения Ворошилова от руководства Красной Армией? Все они признали, что та кие разговоры между ними велись. Уборевич уточнил: «когда решили поставить в правительстве вопрос об отстранении Ворошилова, то «нападать на него по существу уговорились с Гамарником, который сказал, что крепко выступит против Ворошилова». Почему хотели выступить против Воро шилова? Какие ошибки могли быть поставлены в вину наркому? На суде этого не выясняли. Жела ние подсудимых обратиться в правительство расценили как вынашивание террористических наме рений в отношении Ворошилова. По нашему мнению, именно в этом дополнении заключается суть сфабрикованного дела «Заговор военных», тогда как основные обвинения камуфлируют его.
Особенно одиозную роль на судебном процессе сыграл Б. М. Шапошников, командарм 1-го ранга, начальник Штаба РККА, сторонник конников. Он был одним из авторитетнейших членов Специального судебного присутствия. Согласно стенограмме, Шапошников не задал ни одного вопроса ни одному из подсудимых. Такое его пассивное поведение вызывало недоумение. Ведь на судебном процессе обсуждались принципиальные вопросы о характере будущей войны, средствах и метода х обеспечения безопасности Красной Армии.Безучастным он остался и при выяснении виновности подсудимых: как они представляли роль танков и кавалерии в будущей войне? А ведь командарм Шапошников – крупный военный теоретик к тому же занимал должность начальника Штаба РККА. Наверняка у него были вопросы к подсудимым, уточняющие их позицию. Шапошников уклонился от обсуждения этих вопросов и оказался в роли члена этого суда не случайно. Он относился к числу «военспецов». Окончил Академию Генштаба царской армии. Имел чин полковника царской армии.