Разгром на востоке. Поражение фашистской Германии. 1944-1945

Торвальд Юрген

Но его мясистая рука дрожала, когда он ставил подпись.

В осажденном Позене было много людей, которые все еще имели веру. Не разношерстная местная милиция, или разнородные наземные команды военно-воздушных сил, или отставшие, которые были собраны здесь и приданы новым частям. Не войска отделения штурмовых орудий без самих штурмовых орудий. Эти силы, изначально слабые или уничтоженные их недавним бегством, охватывали, как пояс, западную часть города. Но вера все еще была жива в двух тысячах кадетов, которые с частью местной милиции ждали нападения русских в восточных частях города. Они были неустрашимы, обвиняя за все прошлые катастрофы кого

угодно, кроме человека в берлинской канцелярии. Несмотря на Сталинград, несмотря на весь опыт, они полагали, что осада будет снята. Вера жила и в их командующем, майоре Гонелле.

Первые русские артиллерийские снаряды взорвались в городе. Польское население, разрываемое между надеждой, что немецкое правление закончилось, и опасением относительно неизвестного грядущего правления, уползло в подвалы, смешиваясь с немцами, которые остались в городе.

Несколько дней прошли, пока русский командующий закрепился к северу от города и стал разведывать немецкие линии. Затем началась атака. На юго-западе, в секторе войск военно-воздушных сил, русские прорвались с первой атаки и глубоко врезались в город. В подвалах первые немцы внезапно увидели дула русских автоматов. При помощи польских коммунистов русские стали выявлять немцев. В гарнизоне знали о судьбе соотечественников, которых вытащили из подвалов и перевели «на ту сторону», избитых, голодных, больных. О них забывали в ярости сражения, которое больше не являлось таковым, а было лишь убийством и разрушением.

Гиммлер, находясь в своем удаленном штабе, усмотрел в русском прорыве признак слабости генерала Маттерна. 28 января он освободил Маттерна от командования и назначил Гонелла, надеясь, что тот продолжит сражаться. Гонелл был повышен в звании до генерала. Маттерн предпринял оборону единственного переднего сектора.

Гонелл, уверенный, что скоро прибудет помощь, бросил лучшие войска и кадетов в шаткий фронт милиции и военно-воздушных сил. Они сражались с неподражаемым упорством и все же вынуждены были сдавать улицу за улицей. К 1 февраля большая часть города была ими оставлена.

Замок Позен, преобразованный в дополнительный госпиталь и наполненный ранеными солдатами, попал в руки к русским. За ранеными никто не ухаживал, и тяжелораненые испражнялись там же, где лежали. Распространилась дизентерия. Каждое утро приезжали похоронные команды, чтобы удалить мертвых, выбрасывая их прямо из окон.

День за днем кольцо сжималось вокруг Позена, где находился штаб Гонелла.

Генерал, в своем плохо освещенном бомбоубежище, больше не понимал, что от него ожидают. Он узнал, что не будет никакой помощи для Позена. Но Гиммлер категорически отрицал, что приказ бороться до последнего человека будет отозван и что будет предпринято наступление на западе.

О наступлении русских сообщали из всех районов города. Гарнизон мог в лучшем случае протянуть еще несколько дней. Гонелл, как ожидали, пожертвует всем гарнизоном. Он же не видел в этом никакого смысла. Ночью 15 февраля его вера в мир, для которого он жил, разломилась на кусочки. То, что он получил вместо этого в последние моменты, было, возможно, более драгоценным.

Ночью 16 февраля под свою ответственность Гонелл приказал всем частям к востоку от реки Варты, которая протекает через Позен, попробовать прорваться к немецким линиям фронта. Прежде чем приказ был отдан, Гонелл имел разговор с Маттерном, который убеждал его капитулировать. Но Гонелл знал, что немногие из его солдат пожелают сдаться прежде, чем попытаются прорваться. Приказ был сформулирован с большой заботой, чтобы защитить тех, кто действительно прорвался. После того как приказ был отдан, Гонелл сообщил в штаб группы армий, чтобы исключить сомнения, что он один нес за него ответственность.

В полночь войска силой в две тысячи человек собрались и двинулись для прорыва. Передвигаясь походным порядком в одной колонне через карьеры и по открытой местности, они прошли незамеченными вне русских линий.

Затем они рассеялись. Следующим утром, 17 февраля, русские увидели, что их противник исчез. Русские танки, моторизованная пехота и польская милиция открыли беспощадную охоту. Осадные силы русских сокрушили остатки германских войск к востоку от реки и замкнули кольцо вокруг цитадели.

С тех пор цитадель стала целью каждой русской полевой пушки в этом секторе. Самолеты сбросили захваченные немецкие бомбы. Проходы древнего замка были заполнены солдатами. В его подземельях насчитывалось две тысячи раненых. Их стены теперь сотрясались от взрывов, и сводчатые потолки оседали. В подземных проходах были склады провианта и алкоголя, и многие солдаты использовали в своих интересах необъятность цитадели, чтобы избежать дальнейшей борьбы. Все больше солдат находили пьяными. Произошли первые самоубийства.

22 февраля Гонелл послал новый запрос Гиммлеру, испрашивая приказа для остальной части гарнизона Позена пойти на прорыв или получить свободу действий. Гиммлер не отвечал. В тот же самый день захваченный в плен немецкий майор возвратился с сообщением от русских, требующих сдаться. Требование сопровождалось угрозой, что, если оно не будет принято немедленно, все захваченные раненые немцы будут расстреляны.

Гонелл собрал всех офицеров, которых смог найти, информировал их о русском сообщении, о бездействии Гиммлера и затем дал свободу каждому немецкому солдату испытать свою удачу в прорыве в течение наступающей ночи. Затем Гонелл пошел в свое убежище, разложил на полу немецкий военный флаг, вытянулся на нем и пустил пулю в голову.

Некоторые из отчаянных солдат действительно пытались убежать. Но все неудачно. Каждый офицер, который был пойман при такой попытке, попал под русские автоматы.

Генерал Маттерн сдался с остальной частью гарнизона и ранеными. В то время как германских солдат собирали и освобождали от ботинок, часов, свитеров и даже брюк, Маттерну разрешили сохранить его меч. Его сопроводили к русскому командному пункту, где он был снят для русской кинохроники.

Русский оператор также снимал колонны немецких заключенных, – серые толпы несчастных шли через город в течение многих дней. Население забрасывало их камнями. Те, кто был легко ранен, продвигались; тяжело раненные оставались в цитадели. Возможно, они не надеялись на что-либо хорошее, но никак не ожидали огнеметов, с помощью которых избавлялись от большинства из них.

Оставшиеся в живых прошли. Они оставили позади генерала Маттерна, который пошел в тюрьму, некоторых из своих товарищей, которые убежали в самые глубокие ниши этой цитадели и появились из темноты после многих недель, чтобы быть пораженными слепотой. Оставили позади немецких женщин и прошли в заточение.

Дальше на юг войска Конева продвигались без проволочек. Его танковые армии, задержанные боями с отступающими танковыми корпусами Неринга и фон Заукена, неуклонно рвались вперед. 19 января они пересекли германскую границу и вошли в Силезию, ведя перед собой массы беженцев.