Разгром Свалки
Шрифт:
– Внимание.
Командирский голос Шныка помог прийти в себя. Чаг медленно развернулся на месте. Взгляд невольно пробежался по остаткам первого батальона. Сердце тоскливо сжалось, как же мало их добралось до посёлка.
– Расслабляться не стоит, – между тем продолжил Шнык. – С минуты на минуту здесь появятся космические пехотинцы. Нужны добровольцы для отвлекающего удара, чтобы остальные успели добраться до Большого туннеля.
На
От волнения голова кругом. Да пропади оно всё пропадом! Чаг мысленно махнул рукой. Про него часто говорят, будто он фартовый. Как-никак, а две предыдущие военные компании ему удалось пройти без единой царапины. Да и сейчас ни пуля, ни осколок, ни НУРС, ни кассетная бомба так и не достали его.
– Я остаюсь, – Чаг медленно поднял враз отяжелевшую руку.
Командир едва заметно кивнул в знак одобрения.
– Что? Больше никого нет? – Шнык даже не пытается скрыть в собственном голосе презрение.
– А почему ты сам не рвёшься в бой? – спросил чей-то незнакомый голос.
Неподвижные фигуры солдат, лица скрыты за непроницаемыми забралами. Бесполезно, Чаг поджал губы. Вместе они провели слишком мало времени, чтобы запомнить всех по именам и голосам.
– Да без проблем, – Шнык тут же выступил вперёд. – Я остаюсь в прикрытии. А тот, кто спросил, пусть принимает командование на себя. Ну! Ты где? Покажись!
В ответ тишина. Вопрошавший так и не рискнул выйти вперёд. Чаг злорадно усмехнулся. Не удивительно. Остаться для прикрытия – страшно. Но взвалить на свои плечи ответственность за жизни нескольких десятков солдат – ещё страшней.
– Хорошо, я остаюсь, – вперёд выступил один из солдат.
– И я, – ещё один поднял руку.
В общей сложности четверо солдат вызвались прикрыть товарищей. Шнык тут же назначил Чага старшим, а сам повёл остальных.
Горько и страшно наблюдать, как вдали постепенно меркнут фонари и глохнут шаги. Шнык ушёл. Если получится, то он сумеет пробить тропку в Большой туннель. Обязательно сумеет, если только дать ему время. Хотя бы немного времени. А для этого Чагу с подчинёнными придётся разыграть перед космическими пехотинцами самую обычную акцию по беспокойству противника.
– Для начала, давайте познакомимся, – предложил Чаг.
Может и смешно, но у добровольцев только сейчас представилась возможность узнать хотя бы имена и клички. Во время долгого перехода по Северному плоскогорью строгий режим радиомолчания не позволял этого делать. Да и на марше нет ни сил, ни желания трепать языком.
– Рядовой Биот, или Шип, – один из солдат поднял руку.
– Рядовой Шрайт, или Лист, – представился второй.
– Туяк, или Торшер, рядовой, – произнёс третий.
– Ордан, или Карась, тоже рядовой, – закончил четвёртый.
– Отлично, – Чаг машинально кивнул. – Моя фамилия Ратаг, рядовой, или Непоседа. Какие будут предложения?
Чаг выждал несколько секунд и продолжил:
– Будет лучше, если мы засядем на той же улице, по которой ушёл отряд. Когда появятся космические пехотинцы, открываем огонь. Респов я беру на себя, – Чаг выразительно хлопнул ладонью по стволу «Гвоздя». – Когда противник начнёт напирать, или ещё раньше из прохода выкатит «Шельма», делаем ноги. На ближайшем удобном перекрёсте тормозим и вновь стреляем. Вопросы, уточнения будут?
Ни вопросов, ни уточнений не последовало. Да и что спрашивать? Чаг предложил стандартную тактику отступления от наседающего противника. Именно с неё начинают обучение новобранцев в Стратегическом резерве. Её же в первую очередь оттачивают до полнейшего автоматизма. Однако, вместо вопроса или уточнения, рядовой Биот отошёл на пару шагов в сторону, нагнулся и подхватил с земли синюю листовку-пропуск.
– Вот что нам понадобится, – рядовой махнул куском синего пластика. – Какой смысл воевать. Сдаваться надо. Третьей Зоны больше нет. Весна не успеет закончиться, как и все прочие подземные крепости федералы взорвут к чёртовой матери. Вся эта независимость – чушь собачья. Нам, простым смертным, от неё никакого проку, проблемы одни. Кто хочет жить? – Шип поднял листовку.
Конец ознакомительного фрагмента.