Разиэль
Шрифт:
Он не умер. Я поняла это, когда с трудом поднялась на ноги, чувствуя себя так, словно меня пинали обезьяны. Он не был мёртв — и всё же они опускали его под воду, напевая какую-то искажённую чепуху. Они пытались его утопить, похоронить в океане, и я не могла позволить этому случиться, не после столь больших усилий сохранить ему жизнь прошлой ночью.
Я не уверена, то ли я что-то произнесла, то ли закричала «Нет!», помчавшись к ним. Я влетела в ледяную воду, протискиваясь мимо них, когда они отпустили его тело, нырнула за ним, прежде чем он успел погрузиться в бурлящие
Только когда я рукой коснулась его под водой, я почувствовала, как он повернулся, и его рука поймала мою, я без труда вспомнила, что никогда не училась плавать.
Слова появились из ниоткуда, затанцевав в моей голове:
Глубоко там отец лежит,
Кости стали как кораллы,
Жемчуг вместо глаз блестит,
Но ничего не пропало.
По-морски лишь изменилось,
В чудо-клады превратилось.
Слова звучали смутно, как во сне, но теперь тонула я. Какой же я была идиоткой, нырнув за ним. В конце концов, я умру, и в этом не было ничьей вины, кроме моей. Я должна была знать, что, умирая, услышу Шекспира.
Я преображусь, переплетаясь с демоном-любовником под холодным солёным океаном, и я приветствовала это, ошеломлённая, когда его рот накрыл мой под солёной поверхностью, его дыхание вплывало в меня, моё тело прижималось к его, когда я чувствовала, как возвращается жизнь. Мгновение спустя меня выбросило на поверхность, всё ещё зажатую в руках мертвеца. Мертвец, который оторвался от моего рта и смотрел на меня своими странными серебристо-чёрными глазами.
Мы стояли по пояс в океане, волны разбивались о нас, и он держался за меня, глядя на людей, которые перенесли его сюда, с ошеломлённым, вопрошающим выражением на лице.
Это выражение было мне знакомо. Что-то вроде внезапного «Что за хрень?», и единственное знакомое, за что я могла держаться, был этот мужчина рядом со мной.
— Она позвала на помощь, — сказал с берега один из мужчин. — Ты велел нам привести её.
Мужчина запрокинул голову и рассмеялся, неожиданно и неосторожно, и меня охватило облегчение. Зубы у него были белые и ровные. Конечно же, клыки мне померещились. Вампиров не существует. Я не могла поверить, что вообще помню эту галлюцинацию.
Он подхватил меня на руки, и я уткнулась лицом в его мокрую грудь, пока он выносил меня из прибоя, сама не знаю почему. Поверхность, должно быть, была неровной, но он нёс меня, не оступаясь, почти скользя по шероховатому песку. Меня никогда в жизни не носили на руках — несмотря на мой невысокий рост, я была сложена из благородных линий, и никто никогда не был достаточно романтичен, чтобы подхватить меня и отнести в постель.
Конечно, этот мужчина совсем иное. Если подумать, какого чёрта он вообще делал? Я посмотрела на огромное каменное здание, стоявшее на берегу моря, и начала извиваться, пытаясь спуститься. Он проигнорировал меня. Ну, хоть,
Он не отпустил меня, и я обнаружила, что знаю его достаточно хорошо, чтобы не ожидать этого. Он поцеловал меня. Типа того. Он прижался своими холодными влажными губами к моим и вдохнул в меня жизнь, когда сам был на грани смерти.
— Не хочешь меня опустить? — спросила я рассудительным голосом.
Не то чтобы я ожидала от него разумного поведения, но попробовать стоило. Он ничего не сказал, и я попыталась вырваться, но его хватка ничуть не напряглась. В этом не было необходимости, она была свободной, но нерушимой.
— Кто ты такой? — раздражённо спросила я. — Кто ты?
Он, конечно же, не ответил. К нам подошли другие мужчины, и у меня возникло странное ощущение, что они окружены какой-то дымкой или аурой. Должно быть, это реакция на солёную воду. Как сильно я ни старалась сосредоточиться, всё оставалось таким же туманным, как и моя память.
— Мы можем избавиться от неё сейчас, Разиэль, пока не слишком поздно, — сказал один из них холодным, глубоким голосом. — Она больше не нуждается в тебе, а ты в ней.
Речь звучала необычайно старомодно, и я попыталась повернуть голову, чтобы посмотреть на заговорившего, но Разиэль, мужчина, который держал меня, просто прижал мое лицо к своей груди.
— А как же Благодать? Конечно, это сработает.
На мгновение воцарилось молчание, которое, казалось, не предвещало ничего хорошего для моего будущего. В моём затуманенном разуме он был единственным знакомым, и я запаниковала, подняв руку и потянув его за расстёгнутую рубашку.
— Не позволяй им забрать меня, — это прозвучало жалко, но я ничего не могла с этим поделать.
Я проглотила немного солёной воды, прежде чем Разиэль схватил меня, и мой голос был хриплым.
Он посмотрел на меня сверху вниз, и я узнала этот взгляд. Как будто он знал обо мне всё, прочитал мои дневники, заглянул в мои фантазии. Это нервировало. Но потом он кивнул.
— Я оставлю её себе, Азазель, — сказал он. — По крайней мере, пока.
«Лучше, чем ничего», — подумала я, не слишком польщённая. У меня было искушение поспорить, просто ради этого и потому, что он говорил так чертовски неохотно, но я понятия не имела, куда идти, и я не доверяла тем другим мужчинам, которые пытались утопить моего компаньона.
По крайней мере, пока он держал меня, ничто не могло причинить мне вреда. Я смогу справиться с остальным, когда это случится.
Сейчас я в безопасности.
Глава 6
Я ЧТО УЖЕ РАЗУМ ПОТЕРЯЛ?
— Я оставлю её себе.
Смехотворно. Я презирал людей.
Наступал вечер. Большую часть дня я провёл в бассейне, отмачивая своё избитое тело в морской воде, исцеляя боль, которая всё ещё пронзала меня.
Азазель посмотрел на меня.
— Что мы будем делать с женщиной? Сейчас не время приводить кого-то нового в Шеол, особенно кого-то без определённой цели. Уриэль надвигается, и Нефилимы у нас на пороге. Мы не можем впустую тратить время.