Разитель. Трилогия
Шрифт:
– Хотите послать меня на Серпу?
– Отсюда – на Симону. А оттуда через небольшое время – на Серпу, вы поняли меня правильно.
– Разве у вас нет прямого сообщения?
– Есть, конечно. Но здесь я не могу купить для вас место посла на Серпе. А именно находясь в такой позиции, вы сможете с наибольшим успехом сделать все, что будет нужно.
Место посла? Ему что, удалось все-таки прочитать мои мысли? Получив ранг посла, я смогу совершенно официально явиться на Рынок, и… Но тес… Сейчас об этом не надо даже думать. Продолжим разговор.
– Значит,
– На Симоне – просто потому, что там место посла стоит дешевле, чем во всех других мирах, поддерживающих отношения с Серпой. Посол – лицо, иммунизированное от ответственности, так что вы будете подвергаться наименьшему риску при выполнении деликатных операций – а без них вряд ли обойдется. Оцените уровень моей заботы о вас.
– Прекрасно, – сказал я. – Все очень просто. За исключением одной малости: во-первых, я не дипломат и никогда им не был. И во-вторых, мне не приходилось покупать должности, да еще в незнакомых мирах. Вам не кажется, что…
– Не кажется. Я же не предлагаю вам стать, ну, скажем, первым секретарем посольства: там действительно от вас потребовались бы профессиональные навыки. Но послы как раз редко бывают дипломатами. Куда чаще это просто люди, которых правительству хочется либо вознаградить за услуги, либо услать подальше от своего мира, но ликвидация которых нежелательна потому, что вызовет слишком большой шум. Так что можете быть спокойны: от вас никто не потребует знания дипломатических ходов и выходов. Вот разведчиком вас будут считать наверняка и вести себя по отношению к вам станут соответственно. А относительно покупки – на Симоне обратитесь к нашему тамошнему папе, он сделает всю черновую работу, так что вам придется только участвовать в окончательных переговорах. Но это, надеюсь, вас не очень смутит?
Я лишь кивнул, чувствуя себя убежденным.
– Вот и прекрасно. Так что готовьтесь. Деньги получите в чеках – государственных, а не трэвел-чеках, конечно. Сумма будет в галларах, как вы понимаете. Если они на Симоне будут запрашивать – поторгуйтесь: больше мы дать все равно не сможем. Если сэкономите – не пытайтесь скрыть: мы все равно узнаем подлинную цену. Тем более что деньги эти останутся в вашем распоряжении – они облегчат вам выполнение задания.
– Но ведь на Серпе уже есть, наверное, посол Симоны?
– Конечно, – кивнул президент. – Это вас волнует?
– Вы не думаете, что два посла одного и того же мира – многовато?
– Двух не будет. Если на Симоне вы справитесь с делом быстро, то можете еще успеть на похороны предыдущего. Вернее – помашете ручкой, когда его останки будут отправлять на родину. И пусть ваша совесть остается спокойной: этот посол тоже был нашим человеком, но, как вы и сами поняли, не оправдал ожиданий, и потому мы его приговорили.
Круто, однако, подумал я. Но вслух предпочел этого не высказывать. Просто решил, что засиживаться в послах, пожалуй, не стоит: это может пагубно повлиять на мое здоровье, о котором я всегда старался заботиться – насколько это вообще было возможно.
Впрочем, жизнь успела уже приучить меня к тому, что все получается, как правило, не совсем так – или совсем не так, как ты предполагаешь и планируешь.
Президенту, похоже, показалось, что я загрустил; и он сказал в утешение:
– Ничего – успеете еще прийти в себя. Понимаю, конечно, все это для вас несколько неожиданно. Но там у вас хватит времени отдохнуть, оглядеться и в конце концов, почувствовать себя одним из нас – членом единственной в Галактике серьезной команды.
«Вроде бы я еще не давал своего согласия?» – спросил я. Но только мысленно, и только себя самого.
– А что же вам еще остается? – услышал я в следующий миг.
Я невольно вздрогнул: оказывается, я даже не позаботился о том, чтобы поставить мало-мальски действенную защиту, и президент все-таки прочитал мою мысль без труда – хотя сенсом был слабоватым. Мне в самом деле еще многого не хватало до нормальной формы.
Я постарался улыбнуться как можно приятнее. И сказал:
– Но прежде всего мне хотелось бы по-настоящему восстановиться. В моем мике стерты все программы, не говоря уже о памяти… Я ведь вам говорил.
– Этим можете заняться прямо сейчас. Дам вам прямой выход в ВВ-сеть. Конечно, что касается вашей личное памяти – тут, как говорится, медицина бессильна.
– Придется какое-то время обходиться без нее, вздохнул я. Хотя на самом деле так не думал: мне лишь бы выйти в сеть – а там найду способ восстановить и личные записи. Сейчас я не забыл поставить блок, так что эта моя мысль осталась неподслушанной.
– Впрочем, – сказал президент, – утрата мик-памяти вряд ли уменьшила ваши сенсорные возможности и умения. Они, насколько могу судить, у вас не пострадали.
Я приосанился – просто так, чтобы чуть повеселее стало на душе.
На Симоне поначалу все шло без сучка, без задоринки. Не успел я выйти из ВВ-камеры, как был встречен ребятами из "Т", усажен в представительский скользун и доставлен к "Т"-папе этого мира. Авторитет принял меня достаточно вежливо, хотя и без признаков восторга; видимо, он чувствовал себя достаточно независимым даже от "Т"-президента. Но, разумеется, о моем задании его успели предупредить, и отказываться от поручения он не собирался: он мог давить фасон передо мною, но не перед своей верховной властью. И, выслушав меня, сказал:
– Дело-то несложное, надо только подумать немного в какие ворота войти.
И, заметив мой вопросительный взгляд, пояснил:
– У нас должностями торгуют две партии: президентская и парламентская. И конкурируют между собой. Так что переговоры придется вести с обеими, чтобы сбить цену, а то они в последнее время совсем оборзели. Ни стыда, ни совести. Переплачивать им я не собираюсь.
– Я ведь привез деньги… – напомнил я.
– Ну, то, что вам там отстегнули, – это только на раскрутку. Чтобы попасть к тем, от кого зависит.