Разлом: Артефакт
Шрифт:
Наконец, я двинулся в путь. Крови нужно много, учитывая, что с литра получается сто грамм порошка. А с саламандры я нацедил едва ли четыре литра — немало крови осталось на земле.
Кстати, отмечу, насколько все это выглядит забавно. Ведь саламандра — это ящерица, а они относятся к хладнокровным. Но оказывается, что их кровь не только не холодная, но и взрывоопасная.
Следующую саламандру я встретил спустя пять минут поисков. Лес как раз закончился, и я вышел к предгорью, состоящему из застывшей лавы с множеством каналов, спусков, каменных наростов и прочими
Несмотря на то, что вокруг все темно-коричневого и черного цвета, саламандру я заметил только подойдя на расстояние в пять шагов. Но и саламандра до этого момента тоже не замечала меня, лежа на плоском камне и подставив спину под солнечные лучи. Заметив друг друга, мы лишь мгновение пялились, а затем резко начали действовать.
Тварь выплюнула огонь, я же двинулся в сторону, создавая заклинание. Пламя задело левую руку, было чувство, что я по плечо окунул ее в кипяток.
Получено 20 урона (50–25 %-17).
Вскрикнул от боли, но быстро сжал зубы и метнул заклинание.
Тварь тоже завизжала, когда шарик ударил в бок, над монстром появилась цифра в 262. Из-за плотности шкуры заклинанию не удалось разворотить бок, но уверен, что монстр получил внутренние повреждения. Понятно, что будь мой модификатор магического урона больше, то никакая шкура не спасла бы, но так даже лучше. Не хочется, чтобы большая часть столь нужной крови просто осталась на земле.
Очередная струя пламени полетела в мою сторону, я прыгнул за камень. Поток огня пронесся мимо, обдав жаром. Левая рука все еще болит, кожу печет, словно ее посыпали раскаленным песком, боль пульсирующими волнами отдается во всем теле, но ничего не поделаешь, надо терпеть, собой займусь только после боя.
Сформировав заклинание, я выпрыгнул из-за камня. Тварь заметила меня, но было поздно, шарик ударил в бок. Саламандра пронзительно пискнула, открыла пасть, но вместо огня из нее выплеснулась кровь. Она же хлынула из двух ноздрей. Тварь попыталась сбежать, но лапы еле шевелятся, потому она сделала только пару шагов и завалилась на бок. Взгляд потускнел, саламандра с хрипом вдыхает и выдыхает. Через несколько секунд она выдохнула последний раз и замерла.
Саламандра убита.
Получено: 1500 зен. 1500 опыта, — 150 опыта за убийство монстра ниже вашего уровня — итого 1350 опыта.
Отлично. Видимо, у твари чуть больше пятисот очков жизни — возможно шесть сотен. И пусть мои заклинания нанесли всего 524 урона, но там наверняка наложился какой-нибудь дебафф в виде внутреннего кровотечения.
Я подошел к монстру. Чешуя на спине и боках самая плотная, а вот пузо мягкое и податливое, поэтому надрез я сделал именно там. Подрезав кожу в районе шеи, тут же подставил первую банку.
Сбор крови занял приличное время. Я то и дело оглядывался по сторонам — не хватало, чтобы ко мне еще какая тварь подкралась. На этот раз удалось получить шесть литров.
В итоге возился с саламандрой почти полчаса. В обычной игре такое действие не занимало бы и минуты, поэтому там гринд огромного количества мобов был оправдан, здесь же мысль о тысяче монстров просто убивает желание даже начинать, особенно учитывая, что придется бросать монстров так и не тратить времени на сбор ценных ресурсов в виде крови и кожи, потому что если заниматься сбором по полчаса — то в день получится убивать в лучшем случае шестнадцать саламандр. Бросать же тварей просто так и ничего с них не собирать — это жуткое расточительство, особенно вспоминая слова Аласта о стоимости литра крови саламандры.
Покончив со всеми делами, двинулся дальше. Вообще, ожидал, что тут будут толпы монстров, как это обычно бывает в играх, но это не игра. Интересно, а возрождение монстров тут как происходит? Возможно, опять же не так как в играх, а как в жизни — то есть естественным путем. А раз так, то прокачка на монстрах — это просто безжалостное истребление местной фауны, похуже браконьерства. Из этого получается, что лучше всего прокачиваться на подземельях, так как твари там появляются из хаоса и бесконечное количество раз. Теперь понятно, почему другие игроки так трясутся над своими подземельями и держат их в секрете — ведь это стабильный источник получения опыта. По идее, ремесло в игре тоже должно давать опыт, но в моем случае дается только опыт алхимии.
Кстати, насчет прокачивания алхимии — полоска заполнилась уже почти на треть. Это значит, что скоро из новичка я стану продвинутым алхимиком. Хотя тут может быть и такой прикол: типа новичок первого уровня, новичок второго и так далее, а уже потом, через пару десятков уровней, появится звание что-то типа «продвинутый алхимик». С этого мира станется, учитывая как сложно и долго у меня получается прокачивать уровни.
С этими мыслями я продолжил охоту.
* * *
16:44
Я осторожно помешал густую как смола красную массу, стряхнул с ложки остатки и вернулся к толчению угля. Руки у меня покрылись черным и стали похожими на руки шахтера, вышедшего из забоя, но зато уже натолок целую кучу древесного угля, превратив его в пыль.
Огонь щелкает и, кажется, подозрительно поглядывает на уголь, но я сижу на приличном расстоянии, ибо не дай бог хоть искра попадет на пыль. Периодически убираю часть пыли в небольшие емкости. Пусть погода и безветренная, но мало ли какой ветерок налетит и сразу все разметает по округе.
Кровь саламандры сейчас на огне, но варится не в простом котелке, а в специальном с двойным дном. В полость между первым и вторым дном залита вода, она разогревается, и именно от нее передается тепло основной части котелка, в которой находится кровь. Сделано это для того, чтобы кровь не подгорела и на нее всегда воздействовала температура в сто градусов.
В воздухе стоит металлический запах, даже, кажется, чувствую на языке привкус ржавчины, но ничего не поделаешь, придется потерпеть ради ключевого ингредиента для создания пороха.