Разлом Книга вторая
Шрифт:
Так вот, утром меня разбудил звонок с неизвестного номера, и мне рекомендовали явиться сегодня в местное управление Тайного Приказа для дачи показаний по происшедшему. В принципе я сам собирался выяснить, как идёт следствие, поэтому приглашение было мне на руку, но всё равно требуется подстраховаться, поэтому я попросил отца поехать со мной, так как я пока не являюсь совершеннолетним.
Главное управление Тайного Приказа находилось в неприметном здании, расположенном в небольшой, старой крепости, которая являлась частью старых сооружений Данкова. Нас провели к главному следователю, что было довольно необычно, как сказал мой отец, так как люди такого уровня занимаются более важными
В кабинет старшего следователя мы вошли вместе, прождав минут тридцать в коридоре.
— Проходите, присаживайтесь, как я понимаю, вы пришли со своим отцом? — спросил следователь.
— Мой сын ещё несовершеннолетний, поэтому я имею право присутствовать на его допросе, — ответил мой отец за меня.
— Ну, это не совсем допрос, а скорее опрос свидетеля, ведь им подано заявление о попытке поджога неизвестными лицами, — ответил следователь.
— Прошу прощения, но вы неправильно выразились, имелся факт поджога, а не его попытка. Это довольно разные вещи с юридической стороны дела. Ведь кто-то должен мне возместить ущерб, причинённый моему предприятию? И прошу вас для начала представиться, ведь, как я понимаю, вы знаете, кто я, а я с вами незнаком. Вдруг меня не устроит результат вашего «опроса», я же должен знать, на кого составлять жалобу, — сказал я, обращаясь к следователю.
— Прошу прощения, меня зовут Гришко Павел Семёнович, я являюсь следователем по особо важным делам. Как я понимаю, вы хотите заявить об ущербе и в какую стоимость вы его оцениваете? — спросил он.
— Два артефакта пожаротушения, стоимостью по пятьдесят рублей, повреждение здания на триста рублей. Проверка и восстановление системы наблюдения, которая была выведена злоумышленником из строя, — сто пятьдесят рублей. Моральный ущерб охраннику в пятьдесят рублей, директора в сто рублей и моей семьи в тысячу рублей. Ну а также репутационные убытки, в размере пятнадцати тысяч рублей. Итого шестнадцать тысяч семьсот рублей, это по самым скромным подсчётам. Можно, конечно, и больше, но меня вполне устроит и такая небольшая сумма, — сказал я.
— Не слабо, — проговорил следователь, о чём-то задумавшись, но в итоге достал из стола бланк и стал его заполнять, сверяясь со мной, после чего дал его подписать. Изучив его внимательно, под текстом заявления на возмещение материального ущерба, подписались я и мой отец, которого сумма моих требований очень сильно впечатлила.
Взяв у нас подписанный документ, следователь достал ещё один бланк и начал задавать мне вопросы.
— Когда вы вышли из дома и отправились на свой завод?
— Точно сказать не могу, но это в промежутке между пятью и семью часами утра, — ответил я.
— Как вы выбрались из дома и на чём отправились на завод? — спросил следователь.
— То есть, вы знаете, что выходил я не через дверь, а это говорит о том, что за моим домом следили, а может, следили и за моим отцом. Тогда предоставьте документ, разрешающий слежку за нашим домом, так как мой отец является носителем государственной тайны, и о факте слежки он должен будет сообщить в Тайную Канцелярию. Согласно его служебной инструкции, которую он дал мне изучить, подобное разрешено только с ведения данной службы, но ни как не вашим ведомством и при выявлении оного, он имеет право ознакомиться с данным приказом. Даже если это касается членов его семьи, — сказал я, чем ввёл в ступор, как следователя, так и моего отца. Понимая, что так просто меня не оставят и могут следить, я по дороге в свою вотчину не только успел поспать, но и изучил найденные у отца при перевозке книги, взяв их в дорогу. Читаю я быстро, а память, как оказалось, у меня просто феноменальная.
Не ответить на мой вопрос он не мог, тем более, когда мой отец добавил:
— Я как руководитель общего архива имею знать, с чем связана слежка за мной и членами моей семьи.
Следователь на минуту завис, явно обдумывая, как правильнее выйти из сложившегося положения, поэтому он взял время на раздумье и согласования официальной версии.
— Хорошо, я попробую выяснить все нюансы данного вопроса, но немного позже, — попытался выкрутиться он.
— А я требую немедленного ответа, или мы сейчас составляем жалобу и отправляемся в другое учреждение, которому вы подконтрольны, а на все вопросы мы ответим после официального ответа, — жёстко сказал отец, показывая, что мы готовы уйти.
— Хорошо, подождите в коридоре, я должен проконсультироваться у начальства, — недовольно сказал следователь.
Нам пришлось выйти и прождать минут двадцать. Похоже, мой вопрос стал полной неожиданностью для следователя. Не будь со мной отца, мой запрос бы оставили без внимания, а вот должность моего отца, хоть и кажется, для большинства не очень существенной, на самом деле, довольно важна, так как влияет на безопасность всего Княжества, пусть и маленького региона, но всё равно, в табеле о рангах он стоит довольно высоко.
Когда нас пригласили в кабинет, отцу протянули бумагу, с гербовой печатью князя, с которой он и ознакомился. Мне по статусу и доступу к информации ознакомиться не дали, но отец коротко охарактеризовал, что там написано, парой слов:
— Это касается безопасности нашей семьи, всё в порядке.
— Ну, раз всё оформлено как положено, я отвечу на ваш вопрос. Так как позвонили довольно рано утром, я не захотел будить родителей, да и думал, что управлюсь за час. Поэтому я заказал такси по телефону и спустился по стене дома, через окно в комнате. К сожалению, у меня простая модель и время звонка не сохранилось. Ответить точно, когда я подъехал к своему заводу, не могу, но уже начинало светать, — сказал я.
— Хорошо, а что вы делали на заводе?
— Осмотрел место поджога, место, где злоумышленник перелез через стену и даже заглянул к соседям за забор, но соваться туда я не стал, опасаясь охраны, которая могла применить оружие. Ещё я распорядился не рассказывать лишних сведений без моего ведома, так как это может нанести урон моей репутации, как дворянина. Это мой первый завод, и теперь мне трудно будет привлечь инвесторов, а как я уже сказал, это существенные потери для меня. Теперь мне придётся рассчитывать на собственный капитал, что существенно затруднит получение прибыли, — ответил я.
— Тогда можно задать вам вопрос, с какой именно целью вы покупали завод и где именно взяли для этого деньги? — спросил следователь, тщательно записывая мои показания.
— Ну, про деньги вы должны знать, мне их дал Великий Князь, в качестве награды за участие в спасении княжны, а приобрёл завод я с целью получения прибыли, — ответил я, не собираясь помогать следователю. Его явно интересовали подробности, а я сделал вид, что не понимаю его.
— Дело в том, что начальство требует от меня результатов расследования, а подробности вашей сделке по покупке завода я смогу узнать только в понедельник утром. Не могли бы вы рассказать подробности сделки, это моя личная просьба, — сказал следователь, изображая из себя этакого простачка. Ох, и непрост он, явно что-то замышляет, с ним нужно держать ухо востро, но и отказывать в просьбе не следует. Хотя в затеянную им игру можно играть и вдвоём, поэтому я ответил: