Разлюби меня...
Шрифт:
— Ой, тихо, — Анжелика снова схватила меня за руку, — не надо, не тяни, а то мы разрушим весь замок.
Я перехватил ее руку и поднес к губам:
— Спасибо, принцесса, без тебя нам было не выбраться.
Та снова залилась краской, как будто я в любви признался.
— Стас, — снова вспыхнула, — ты поспи, завтра обучать тебя будут управлять потоком.
— Хорошо, — согласился быстро, спать хотелось неимоверно, и слабость накатила такая, — иди, нечего тут сидеть, в норме я.
Лика вспыхнула и выбежала из комнаты. И что я такого сказал? Чем обидел?
Глава 8
Стася.
Гарнизон не обрадовал. Просто деревня из десяти домов, окруженная бетонным забором! Стадион для тренировок, тир для стрельбы, спортзал, штаб, казарма, два магазина, школа и все! Все!
Жили и обслуживали гарнизон в большинстве своем люди из клана Белого тигра, а границу защищали солдаты, призванные из разных кланов. Так рассказал мне Серый. Я очень старалась, чтобы друг не заметил моего разочарования, потому что глаза его светились желтым светом, радуясь тому, что дома.
— И что? Ты здесь всю жизнь прожил? — спросила, оглядываясь по сторонам, пока шли к дому командира гарнизона.
— Почти всю, лет с десяти-двенадцати! Мы тут со Стасом так зажигали, не поверишь! Вон видишь то дерево, — я перевела взгляд на шикарный дуб, раскинувший в разные стороны свои ветви, — там до сих пор виден шалаш. Видишь, вооон там, высоко-высоко!
Задрала голову, вглядываясь в зеленую крону, действительно высоко виднелась какая-то постройка. Как они туда забирались-то?
И словно отвечая на мой незаданный вопрос, Серый сказал:
— Залезали мы туда по канату, тренируясь. А однажды я со Стасом поспорил, что спрыгну с такой высоты.
— И что прыгнул? — удивилась я такому идиотизму.
— Ага, он меня довел, я прыгнул. Ключицу поломал. Отец потом запретил мне дружить со Стасом, но продержались мы три дня. Стас просил прощения у отца, клялся, что такого больше не будет меня провоцировать.
— Повторилось? — улыбнулась я, наперед зная ответ.
— Ну как сказать, — замялся тигр. — Стас умеет определять слабые места, и бьет по-больному. Меня он тренировал, я слишком эмоциональный…был, велся на все его слова. Зато я Стаса учил держать защиту. Он в пылу боя увлекается, забывает о себе, раскрывается, короче, чего я рассказываю. Его научил и тебя научу. Пойдем с отцом познакомлю.
Отцу Серого я не понравилась. Он сурово оглядел меня, как-то разочарованно вздохнул и проговорил низким голосом:
— Ну что ж, проходи. Гостем будешь. Серый посели ее в комнате Стаса, итак вся им провоняла. Будем учить волчий клан, как зверя своего держать.
Сильно захотелось нахамить, но не успела. Он развернулся ко мне спиной и ушел, хлопнув дверью.
— Не обращай внимание, — шепнул Серый, — отец у меня не очень любит новых людей, трудно привыкает. Да и запах волков для нас не самый приятный. Пойдем покажу твою комнату.
Я тихонько принюхалась, пытаясь определить нравится мне запах Серого или нет. Как-то все равно. Ни отвращения, ни притяжения не почувствовала. Может просто мало волчицей побыла. Обратила внутренний взор в себя, пытаясь определить отношение волчицы к Серому. Та
— А что Стас жил у вас? — спросила, чтобы не молчать. И так тишина затянулась, пока я пыталась что-то нащупать в себе.
— После прорыва его родители переехали в столицу, и Стас часто оставался у нас ночевать. Здесь же наша школа, друзья. Девчонка его здесь живет!
— Понятно, — протянула я, и зашла в комнату. Что-то цапануло в душе неприятно. Поняла, что никогда не полюблю это место.
Серый включил свет, и широким жестом обвел небольшое помещение.
— Вот! Располагайся!
Действительно волк жил здесь. Моя волчица тут ж это унюхала и приоткрыла глаз. Ей понравилось, а мне все, что нравилось ей, теперь вызывало отторжение. Я снова осознала, что наличие второй ипостаси просто раздражает. Почему должна терпеть то, что нравится моей волчице!
И тут же, как по заказу, плечо свело судорогой. От дикой боли я не то что вздохнуть, слова вымолвить не смогла, просто упала на колени и прикусила губу до крови! А в голове мелькали страшные мысли, выискивая причины боли.
— Что? Где болит?
Серый подхватил меня на руки, бережно укладывая на кровать. Но не тут-то было, боль новой судорогой прокатилась по руке. Теперь я готова была сама отпилит себе руку, лишь бы избавиться от этого ощущения. Сорвала толстовку, чтобы посмотреть, что происходит с моим плавящимся от боли плечом!
А на плече вырисовывалась ужасная морда волчицы с раскрытой пастью глазами, в которых горел огонь. Страшная оскаленная пасть, жуткие глаза, которые уставились на меня с нескрываемой радостью, будто ей нравилось причинять мне боль, видеть как я страдаю.
— Что это? Что? — заорала я, тыкая пальцем в злобную морду. — Убери ее! Убери ее с меня! Не хочу! Не надо мне! — накрыло с головой. Я вертелась, дергала рукой, пытаясь хоть как-то избавиться от дикого рисунка.
И снова теплые руки, с силой прижимающие к крепкому телу, не дают истерики вырваться на волю, привязывают к этому миру.
— Тише! Тише, девочка, — шептал Серый, — это нормально, боль скоро пройдет.
Он укачивал меня на руках, баюкая как маленькую.
— Это знак, что ты истинная. Что твой зверь — один из сильнейших в этом мире. У Стаса его волчара проявился лет в четырнадцать. В том возрасте орать от боли было уже стыдно. Мы играли в баскетбол, когда он споткнулся и упал на пол. Испугался я тогда страшно. Мы всей командой подлетели к капитану. А он лежал бледный, только глаза сверкали.
«Уведи меня в раздевалку», — прошептали его губы, понял только я. Помог подняться и практически донес его до раздевалки. Закрыл нос перед любопытной толпой. Стас так же как ты сорвал с себя футболку, а на предплечье был волк. Не поверишь, зверюга лыбился, словно ему доставляло радость причинять боль хозяину. А Стас вдруг встал, подошел к зеркалу и улыбнулся волку в ответ. Улыбка у него была страшная. Даже я отшатнулся, хотя ко мне это не относилось. Как он там договаривался со своим волком, что сделал, но улыбающаяся пасть в один миг закрылась, а взгляд сделался виноватым-виноватым.