Разносчик

Джиллиан

— Он слышит, что я говорю? — вполголоса спросил шеф.

— Нет.

— Наташенька, не переживай. Человека мы из него сделаем. Приезжайте.

И отключился.

Наташа взглянула на Радима. Тот непроницаемо поднял бровь.

— Ну вот… А ты боялась. Только учти: к нему мы вместе, на медитацию мы вместе. Ты сегодня никуда на свои дела не собиралась? Тоже будем вместе.

— Теперь я не понимаю, — внимательно взглянула на него Наташа.

— А чего не понимать… — Он взял со стола яблоко, надкусил его и с удовольствием начал поедать его. — Ты сама сказала, что сила у меня есть. И непростая, а типа как у тех, кто у твоего Алексеича занимается. Как вот в этих книжках… И сила эта не простая ещё

и потому, что вон там, на подоконнике, лежат книжечки из тех, что мне особенно на сердце легли. Я даже закладок не делал в них. И знаешь, чем они мне приглянулись? У них в названиях одно слово постоянно повторяется. Колдун. Колдовской. Колдунья… И что-то мне кажется, что ко мне это отношение имеет. А раз имеет… Может, ты во мне именно этого боишься? — он бросил огрызок на тарелку с другими яблоками. — Понимаешь, Наташа… Я когда это понял, понял, что ты мне не только нужна, но ты… — Он задумчиво помолчал, явно подыскивая слова. «Чтобы не обидеть меня?» — понадеялась девушка, совершенно растерянная из-за его выводов. — Так вот… В деревнях это называется суженая. Поэтому ты теперь всегда будешь рядом со мной. Я так решил.

Радим встал и, не обращая внимания, что Наташа хватает ртом воздух, не в силах выговорить ни слова, прошёл мимо, бросив:

— Я в ванную комнату. Зубы чистить. Щётку я купил для себя. Так что не бойся насчёт этого. И не медли. Чем быстрей всё у Алексеича решится, тем легче нам будет.

И только когда он скрылся в ванной, она открыла рот сказать:

— А ты меня спросил?

Но дверь за собой он закрыл, и пришлось остаться с этим вопросом и придумывать ответы за него. Пока он хозяйничал в ванной комнате, она поняла, что, кажется, единственное спасение для неё в этой дурацкой ситуации, если она сама переедет к Алексеичу… Она резко встала со стула — так неловко, что он упал. Пытаясь схватить его за спинку, ударилась пальцами. Зашипев от боли, она всё-таки подняла стул, придвинула его к столу и развернулась идти в комнату. И на пороге столкнулась с вышедшим Радимом. Он недовольно взглянул на неё.

— Ты чего опять ревёшь?

— Знаешь, это и впрямь очень странно, — вызывающе сказала Наташа. — Но с тех пор, как мы с тобой встретились, я почему-то то и дело в слезах. Может, дело в тебе? Что наша встреча не к добру? Для меня хотя бы? Мне теперь даже любопытно стало: а чем всё закончится? Я имею в виду наши взаимоотношения? Не моей ли смертью? Что-то я не чувствую в тебе своего суженого! Скорее — человека, от которого надо ожидать неприятностей — вплоть до смертельного случая? Недаром же ты со мной начал со своих знаменитых кошмаров…

— Не говори так глупо, — недовольно сказал Радим, и Наташа уже с испугом поняла, что он становится уверенным на глазах. А что будет, когда его силы разблокируют?

И прошла мимо, промолчав, но про себя твёрдо решив поспрашивать у ребят-менталистов, особенно у бесконтакников, как построить себе непробиваемую энергозащиту.

12

Радим хотел вызвать такси.

— Деньги у меня есть! — с пренебрежительным превосходством сказал он.

Но Наташа, воспользовавшись уединением ванной комнаты и шумом воды, успела послать эсэмэску Игорю. Тот уже не спал и пообещал заехать. Не знай девушка, что он по утрам старается обязательно приехать в тренажёрные залы, она бы постеснялась обратиться к нему с просьбой приехать.

— Заче-ем? — недовольно протянул Радим, узнав об Игоре. — Поехали бы на такси, как все нормальные люди.

— Я к нормальным не отношусь, — тихо заметила Наташа. — Если будешь заниматься с Алексеичем, ты тоже будешь отличаться. Хотя что — будешь? Уже такой.

В ванной комнате, обрушив на себя таз с ледяной водой, она вернула себе самообладание, а проверившись —

обхлопав себя на расстоянии хотя бы впереди, — убедилась, что вернула часть разорванного им поля. Не было бы Радима рядом, она бы ещё и свечи зажгла, но… Да и времени маловато. Пока собирались, девушка могла себе позволить быть подальше от него, бегая то в комнату, то на кухню под предлогом возни с подготовкой к выходу. Но, едва вышли из квартиры, он немедленно взял её за руку, совершенно очевидно не желая отпускать её от себя ни на шаг. Выдрать руку из его хватки не получилось.

Уже внизу, на приподъездной площадке, Наташа сказала:

— Я посижу на скамейке.

— Как хочешь…

Он стоял на краю площадки, высматривая, когда подъедет Игорь, а девушка с облегчением (руку отпустил!) уселась на скамью — прямо под ветви сирени, отяжелённые гроздьями цветов. Вдохнула терпко сладкий аромат и вместе с ним ощутила надежду. Сначала приедет Игорь — поможет наверняка. Он бесконтактник — ауру видит. Один взгляд на неё — и он сразу сообразит, что делать. Кажется, Радим к нему прислушивается. Потом всё поймёт Алексеич — может, и разрулит жуткую ситуацию, когда вроде и ничего не происходит, а она, Наташа, ничего не может ни доказать, ни объяснить. Она задумчиво подняла ладонь, подставляя горячим лучам солнца… Нет, сейчас-то, успокоившись, она уже понимает, почему в штыки восприняла настойчивость и самоуверенность Радима, заявившего, что она его суженая. Она хочет решать сама. Без давления со стороны. А такие вот неожиданности заставляют чувствовать себя беспомощной.

Игорь приехал быстро, как и обещал. Машина мягко качнулась у подъезда. И парень вышел из неё озабоченный и, судя по движениям, довольно заметно торопящийся. Только было открыл рот — совершенно точно поторопить и двоих своих будущих пассажиров, как застыл на месте так, что Радим от неожиданности тоже замер. Даже огляделся встревоженно. Но, прищурившись, бесконтактник встревоженно разглядывал то Наташу, то парня.

Радим не выдержал.

— Ты что?

Ни слова не говоря, Игорь широким шагом подошёл к Наташе, уже вставшей со скамьи и сообразившей, что он увидел, и обнял её. Утонув в его медвежьих объятиях, девушка с облегчением сцепила руки вокруг его могучей шеи и ткнулась лицом в плечо. Они простояли так несколько минут, и попробовал бы Радим тронуть их — чуть не плакала от счастья Наташа.

Наконец разомкнув объятия, Игорь отодвинул от себя девушку, отошёл на шага три снова осмотреть её и одобрительно кивнул:

— Ну вот… Живи теперь. — И обернулся к Радиму. — Парень, сядешь рядом со мной. Наташа — сзади. И не дотрагивайся до неё, пока она полностью не восстановится, понял?

— Нет, — буркнул Радим, даже не скрывая злости.

— На пальцах объясняю. Тебе хорошо это утро с нею было? Так, что хотелось бы постоянно за неё держаться?

— Ну…

— Ты пробил её. Не знаю — каким образом, и знать не хочу. И продолжаешь тянуть из неё энергию. Ты съедаешь её. Изолировать её от тебя не могу, но сделать так, чтобы вытягивать перестал, — нетрудно. До поместья ты к ней не притронешься, пока я не разрешу — и то, только после медитаций.

И пошёл к своему месту, ворча на ходу:

— Навязали тут — учи младенцев.

Наташа и Радим переглянулись.

— А мне не поверил? — сумрачно спросила она. — Учти: я слёз, вообще-то, не лью просто так. Слабею — так сразу.

— Но… — Он потянулся было к ней — и отдёрнул руку. Уже с великой обидой, как мальчишка, растерянно сказал: — Но я не хочу…

— На первый раз прекрати хотя бы командовать и быть таким уверенным, — мирно посоветовала Наташа и пошла к машине. — Когда ты давишь — рвёшь меня в клочья. — А сев позади, как и было предложено, первым делом сказала Игорю: — Прежде чем идти в залы, нам с Радимом надо будет зайти к Алексеичу.