Разоблачение ума: в поисках просветления
Шрифт:
В предложенной ранее ситуации, возьмем за один из объектов чайник, который нам доступен с помощью органов чувств: зрение, слух, тактильное и кинестетическое ощущение, запах и вкус. В отличии от события на этом уровне мы получаем определенную завершенность образа. Хотя объект по-прежнему может быть описан неисчислимым количеством характеристик. Настолько он (объект) многогранен в действительности, что в нем символически отражена целая вселенная. Однако мы используем для его обозначения лишь звук, слово, знак: «чайник», и все.
На каждом уровне выбираются одни характеристики и привязываются к следующему, другие бесследно теряются. Следует понимать. Что на
Например, заключения: «чайник – это посуда» и «посуда хранится в кухонном шкафу». Следующий уровень заключения может звучат следующим образом: «Поскольку чайник является посудой, которая хранится в кухонном шкафу, чайник находится в кухонном шкафу». Даже этот простейший пример, демонстрирует, что полученный вывод может не соответствовать действительности. Чайник может находиться во множестве других мест: на плите или на балконе. А цепочка заключений тем временем может продолжаться до бесконечности, развиваясь в ветвистые последовательности, напоминающие сети и паутины, нередко уводящие в сторону от действительности.
Продолжительное абстрагирование порой приводит к узким и фиксированным взглядам, формирующим семантическую или речевую реальность, очень далекую от мира, представляющего собой процесс. «Женщина должна быть красивой и скромной», «Мужчина – это защитник и добытчик», «Другим людям ни в коем случае нельзя доверять», «Необходимо производить только приятное впечатление на людей» – примеры таких искаженных взглядов, умозаключений, ограничивающих множество живых возможностей мира и коммуникации.
С точки зрения мистических учений индуизма, возникновение устойчивых речевые конструктов можно соотнести c Майей. Так в индуистской мифологии именуют иллюзию, скрывающей истинную природу мира и вещей или непосредственно великую богиню, творящую эту иллюзию. Это та сила, которая заставляет воспринимать материю, как нечто твердое и реальное.
С данным мистическим воззрением в некотором смысле согласна современная физика. Внешние материальные объекты, представляют собой динамические процессы, вибрирующие поля, нежели нечто твердое и статичное, как это воспринимаем мы. Знания о молекулярном, ядерном и квантовых уровнях реальности ясно показывают нам, что ничего твердого в материи попросту нет.
Общая семантика Коржибски отчасти описывает формирование индивидуальной майи через феномены отождествления, абстрагирования и мышление в целом. Тем не менее, обнаружить то, как представления формируют мираж видимой нами реальности очень непросто.
Основной объем моей работы с общей семантикой Коржибски, можно охарактеризовать одной общей практикой. Я учился дифференцировать речевые значения и опыт. На примере яблока. Я наблюдал как мысленно проговариваю сам ярлык, название или описание, то есть текст моей голове, и то, что присутствовало непосредственно в переживаемом мной опыте: как я вижу, слышу, чувствую, переживаю яблоко. Для подкрепления процесса разделения я проговаривал мысленную фразу или мантру, если хотите: «это, не есть это», при этом мысленно указывая то на слово, то на переживаемый опыт, состоящий из зрительного образа, запаха, ощущения прикосновения и вкуса. Я всматривался в свои чувства, обнаруживая насколько богато их содержание в сравнении с ярлыком и описанием.
Регулярно осуществляя эту практику, напоминающую одну из форм буддистской медитации, я начал замечать, что становлюсь способным иногда переживать опыт за пределами слов. То, каким становилось мое восприятие, я объяснить не мог. Лишь замечал, что оно значительно отличалось от повседневного.
Несколько месяцев я экспериментировал с самыми разнообразными объектами, понятиями и умозаключениями и обнаружил, что более ярко и насыщенно может переживаться что угодно, если приложить достаточные усилия, направленные на раскручивание речевой структуры в направлении от заключений к объекту, ситуации и в итоге к бесконечному многообразию мира. Обычный стол становился загадочным явлением, привычное дерево за окном, вдруг представлялось чем-то совершенно уникальным и неповторимым за пределами обуславливающего описания. «Стоп, это всегда здесь было? Почему я этого раньше не замечал?»
Я-идентификация – то представление, с которым человек отождествлен. По сути это ярлык, наклеенный на себя. В нем прописаны определенные правила, сложная система законов, сформированная поэтапной адаптацией к жизни и обществу. Идентификация есть описание себя как объекта с вытекающими эффектами срезания информации. Идентификация и присущие ей предписания расскажут очень многое о жизни, судьбе и проблемах человека, о той майе, в которую он погружен.
Вот вам простой пример. Человек, идентифицирующий себя с ролью коммуниста, будет иметь разительно отличающееся поведение по сравнению с тем, чья основная идентификация – это семьянин, муж своей жены и отец своего ребенка. Поведение, поступки и цели этих людей будут значительно отличаться. И мы с определенной вероятностью сможем прогнозировать нахождение одного на политическом митинге или за прочтением идеологической публикации, а другого в загородном доме с семьей или за домашними делами по улучшению быта.
Конечно, данный пример приведен для наглядности. Ведь важно еще и содержание, которое вложено в идентификацию. Коммунист коммунисту рознь, как и семьянин семьянину. Всякая идентификация обретает свои черты и свойства в соответствии с личностью, ее сложным опытом и описаниями, наводняющими ум. Один радикален и за идею готов пойти на преступление, другой будет действовать только в рамках закона. Один семьянин ориентирован на партнерство и поиск гармонии в семье, другой патриархален и стремится укорениться в контроле и власти.
Речевой паттерн идентификации или личностный текст многогранен и не однозначен, поэтому требует наблюдения, исследования прояснения и анализа. Такая задача ложится либо на плечи самого человека, либо разделяется со специалистом. Однако всякая жесткая идентификация, будучи ярлыком, приводит к потере значительного объема информации, а значит и к потере возможностей и полноты жизни.
В данной главе я намеренно обратился к мистическому понятию восточной философии индуизма и к общей семантике, зародившейся в западной науке. Удивительно то, как в восточной и западной традициях, независимо друг от друга, возникают понимания иллюзорности мира, порождаемого мышлением, речью – умом.
Дело в том, что в сравнительном дискурсе западная и восточная мысль нередко противопоставляются как противоположные, отличные и конфликтующие. Однако часто мы можем обнаружить, что имеем дело с разными описаниями и объяснительными концепциями схожих феноменов, которые могут существовать как полностью независимо в качестве различной концептуальной оптики, так и быть взаимодополняющими. В нашем случае труды Коржибски открывают речевые механизмы иллюзии, философия индуизма предоставляет мифологический образ и сюжет.