Разоблачение
Шрифт:
— Боже, ты не представляешь, что со мной происходит, когда я слышу это непристойное слово из твоих сладких манящих губ.
— Неужели… — Надия пыталась придумать, как это описать. — Тебя это будоражит? Возбуждает?
— Ты чертовски права, возбуждает, — прорычал Раст. — Все в тебе возбуждает меня.
— Я… я чувствую то же самое по отношению к тебе. — Надия осмелилась погладить его по щеке. Она была шершавой и теплой.
Он поймал ее руку и впился горячим, нежным поцелуем в центр ее ладони.
— Значит,
Надия молча кивнула.
— Я бы погладил твою грудь, может, немного подразнил соски. — Глаза Раста были полуприкрыты от вожделения.
— Подразнил их? Как? — прошептала она.
— Облизал их. — Его взгляд остановился на декольте, в V-образном вырезе белой рубашки. — Пососал. Делал бы это очень медленно.
— Ты бы так сделал? — Она вдруг почувствовала себя неловко, ощущая свою грудь так, как не чувствовала её раньше. Соски напряглись и болели, а когда она сдвинулась, тонкий белый материал рубашки потерся о них так, что это было и раздражающе, и приятно одновременно.
Раст кивнул.
— О да, я бы однозначно пососал их. Сосал бы до тех пор, пока они не стали бы упругими, темно-розовыми и очень… очень чувствительными. Я мог бы даже пощипать их, очень нежно, вот так. — Подняв ее руку к своей, Раст слегка прикусил конец ее указательного пальца, чтобы продемонстрировать щипок.
Надия сглотнула стон и стала ерзать на диване, пытаясь устроиться поудобнее, но почему-то не смогла. Ее тело напряглось, а дыхание стало слишком прерывистым. И все же ей хотелось большего.
— Продолжай, — смогла выдавить из себя. — Что… что бы ты сделал дальше?
Он поцеловал кончик ее пальца — тот, который укусил, — и улыбнулся.
— Ну, когда я буду уверен, что ты готова, опущу руку вниз и поглажу твою сладкую маленькую киску.
Надия плотно сжала бедра, ощущая прилив тепла, от которого едва не задохнулась. Никто никогда раньше не говорил с ней так. А от того, как Раст смотрел на нее, словно хотел съесть, ей стало невероятно жарко.
— Что… что дальше? — спросила она. Надия почти чувствовала, как его большая, горячая рука обхватывает ее, держа эту самую чувствительную и секретную часть ее тела, как будто это было нежное сокровище, которое он не хотел повредить.
— Я бы сжал ее… а потом раскрыл тебя. — Раст уже почти похотливо рычал. — Чтобы смог просунуть пальцы глубоко в твою киску и понять, насколько ты мокрая.
— Мокрая? — пробормотала она.
Его бровь взлетела.
— Ты ведь понимаешь, о чем я говорю. Твоя киска становится влажной, когда ты возбуждена. Я уверен, что это происходит, когда ты ласкаешь себя ночью, верно?
Надия опустила взгляд на свои колени.
— Я никогда… это запрещено.
— Запрещено кем? — нахмурился Раст. — Это твое тело, Надия. Ты имеешь право доставлять себе удовольствие.
— Я… я никогда не думала об этом, — покачала головой
Надия. — На Транк Прайм нас учат верить, что наши тела принадлежат нашим парам. Это было бы похоже на… использование чужой собственности в незаконных целях.
— По мне, так на Транк Прайм не хватает женской свободы, — пробормотал Раст.
— Что?
— Неважно, — покачал он головой. — Просто… не бойся и не стыдись прикасаться к себе, хорошо? В этом нет ничего плохого — нет ничего, за что можно было бы чувствовать вину или стыд.
Поскольку всю жизнь ее учили по-другому, Надия с трудом воспринимала эту мысль. Она отложила ее в сторону, чтобы обдумать позже.
— Я бы предпочла услышать о том, как ты хочешь прикоснуться ко мне, — пробормотала она, чувствуя себя смелой. — Конечно, если ты не возражаешь.
— Конечно, нет. Извини, что мы все время отклоняемся от темы. — Он придвинулся ближе, его голос стал ниже и мягче. — На чем я остановился?
— Ты… ты ласкал меня здесь. — Надия кивнула на свои плотно сжатые бедра. — Между моих ног. Ты ласкал мою… мою киску.
— Верно, — он снова сдвинулся. — Боже, я почти чувствую, какой мокрой, скользкой и мягкой ты была бы. Такая возбужденная и чувственная. Жаждующая того, чтобы я попробовал тебя на вкус…
Сердце Надии колотилось с такой силой, что готово было выскочить из груди.
— Ты… ты что-то говорил об этом раньше. Ты… ты действительно хочешь…
— Попробовать твою киску? — закончил за нее Раст. — Безусловно, дорогая. И я бы делал это очень медленно. Сначала притянул бы тебя к краю кровати, чтобы твои ноги свесились. Затем встал бы на колени на пол перед тобой, чтобы оказаться прямо между твоих бедер.
— Кажется, ты все продумал, — закусила губу Надия.
— Если ты имеешь в виду, что я фантазировал об этом — о том, чтобы попробовать тебя, — то ответ, черт возьми, да, — вздернул бровь Раст. — И позиция, которую я описываю, была бы лучшей, потому что в ней удобно обоим. Ты можешь смотреть, а я могу долгое, долгое время облизывать твою киску.
Местечко между бедер, о котором он говорил, — ее киска — уже пульсировала в такт биению сердца. Надия еще крепче сжала бедра, хотя на самом деле ей хотелось раздвинуть ноги шире и впустить его.
— Ты… ты каким-то определённым способом… ну, будешь пробовать меня?
— Конечно, — кивнул он. — Сначала я бы потерся о тебя щеками, чтобы почувствовать твое тепло, впитать твой запах. Ничто не пахнет лучше, чем возбужденная женщина — я бы хотел, чтобы твой запах был повсюду. А ещё хотел бы оставить свой запах на тебе… но позже.
Надия рассеянно подумала, что эти слова очень походят на то, что сказал бы Киндред. Она знала, что запахи для них очень важны — может, и люди такие же? Она не знала, да и ей было все равно, хотелось просто, чтобы Раст продолжал.