Разочарование разбуженной девочки
Шрифт:
Видела потом каждое утро, как мама все грустила, переживала, как она изводилась.
Потом услышала, как мама, вместо того, чтобы турнуть его в шею, стала выпрашивать эту его близость.
Когда я в следующие ночи услышала, как она жалко и слезно, перед ним, унижаясь, просит, об этом, я вся закипела, просто. Вот, думаю, гад! Так мою родненькую мамку доводит. Ну, погоди, думаю, я тебя на чистую воду выведу. Разозлилась, страшенно! А тут, он, как ни в чем не бывало, меня опять обхаживает.
Как
Всегда, когда нас с подругой дома заставала, все спрашивала о чем-то так, шутливо.
– Ну, что, девчонки? Когда же, вы перестанете мастурбировать и начнете, наконец-то трахаться?
Мы с подругой вспыхиваем и что-то такое лепечем в ответ, что, мол, мы не это, себя даже не трогаем. А она опытная такая, однажды спрашивает, с приколом.
– Скажите мне, почему у тех женщин, которые с мужиками спят, пальцы на вытянутых руках дрожат, а те, кто мастурбируют, так у тех, не дрожат? А ну, протягивайте мне свои руки!
Мы с подругой, быстрее, быстрее и ноги на улицу. Вот же, говорим, какая опытная. А потом и вправду видим, что она правду сказала. Наши-то пальцы, на вытянутых руках совсем и не дрожат. Пробуем эмитировать, не получается!
Возвращаемся в дом и все перед мамой ее и молодой той, крутимся. Она это видит и говорит маме подруги, что бы она нам показала, как у нее пальцы, на руках, дрожат, или не дрожат. Пока мама ее руку тянула, мы с подругой замерли. Не дышим.
Смотрим. Дрожат! Ее пальцы дрожат!
Мама ее не понимает в чем дело и говорит, что бы мы ей показали. Дрожат наши пальцы или нет? А мы, вдруг, к ее полному удивлению, отказываемся и все улизнуть, наровим. Тогда молодая эта, все маме моей подруги рассказывает. Они ржут. Мама ее через смех и сквозь слезы спрашивает.
– Так, что? У вас, не дрожат? – А подруга гордо так, отвечает.
– Да, не дрожат! Мы уже проверяли.
И они ржут, а нам обидно стало. Ну, что же нам делать, когда мы с ней так глупо попались?
Вечером, маму прошу, руку, с разведенными пальцами, вытянуть
Вот же, приколистка какая! Поняла я, что она просто, в очередной раз розыграла нас.
Ведь, мамины пальцы, тоже дрожали! А я ведь, точно знала, что она уже месяц, как все не могла упросить отчима. А, может, все-таки
Вот, же? Так и не поняла, я тогда, что это она с нами шутила. А, если нет? Вы сами попробуйте!
Одним словом. Вызывала она у нас симпатии и уважение. И как-то, в очередной раз, когда она опять захотела подколоть нас, но меня увидела и просто так, задушевно, расспросила.
Конечно, я не хотела говорить ей, но он меня уже просто стал доставать, прохода не стал мне давать. Я ей намеками, и как могла, объяснила, чего я хочу.
Молодая, внимательно выслушала меня и сказала, что подумает и постарается мне помочь. Сама, говорит, на себе, все тоже испытала, с отчимом и его братом. А потом, все же спросила.
– А он тебя, это, не…? – Я, опережая ее слова, почти кричу ей.
– Нет, нет! Такого не было. - А она добавляет.
– Не было, так обязательно, будет. Поверь, мне! Я уже через это прошла! Спасать тебя надо.
Спасательная операция была ей разработана хорошо. В ней она попросила принять своего мужа, здоровяка и громилу. А свелась она вся к тому, что бы он боялся ко мне, потом приставать и маму не обижал больше, да и по бабам бы не таскался. Конечно, пусть мне скажет спасибо. Это я настояла, что бы его оставили с мамой и что бы она его не выгнала. Подробности опускаю, скажу только, что все прошло, как и задумали. Слаб, он оказался перед настоящими мужчинами, струсил. Это тебе не с бабами воевать, козел! И как его мама любит?
Одним словом, попало ему сперва от спортсмена, это за то, что он с какой-то там бабой стал путаться. Его просто выследили и хорошенечко морду набили. Мол, не лезь, не твое, ступай к своей бабе. Потом он отлеживался, дома несколько дней и мама его все отхаживала, и забегалась около него. Испугалась. А я радовалась! Но ему того раза мало показалось и он опять получил хорошенечко. Вот же, кобель, какой был? Мама его распустила! Я бы ему так дала!
Потом он решил опять за старое взяться и стал ко мне подкатывать. Вот теперь-то я насладилась его позором и трусостью! За все то время, что он меня унижал, гад и маму!
Как-то вечером, его встретили, по дороге домой, после дежурства и сказали, что его дочь, то есть я, очень племяннику Кавказа понравилась. А Кавказ этот был у нас самый знаменитый бандит на весь город. Весь район и город его боялся. Так ему, потихонечку, и так вежливо местные бандиты, друзья спортсмена, все объяснили. Что бы он свою дочь берег и холил и ни дай бог, что случится с ней. Головы ему не сносить. Для острастки сцену пред ним разыграли, с этим здоровенным спортсменом. Когда он рассказывал нам потом, то все от души посмеялись.