Разорванное небо
Шрифт:
Символ указателя уровня топлива на дисплее приблизился к критической отметке, и Корсар передал на землю:
– Готовлюсь к посадке, готовьте смену.
– Как обстановка?
– Пока нормальная, помех, правда, очень много.
– Понял, давай! – откликнулся дежуривший на наземном пункте Дед и, отключившись, сообщил Казаку:
– Ну все, иди одевайся, пришло время. Молодой летчик повернулся и вышел, а Дед остался на месте – за эти несколько минут до посадки Корсара мало ли что может произойти? Тем более что сегодня, при такой хорошей погоде, его с утра не отпускало тревожное предчувствие – сегодня что-то должно случиться…
– Я Корсар! – послышалось в
– Вижу на радаре три… нет, четыре… нет, шесть больших самолетов, идут строем в две тройки, прямо на нас. Дистанция всего сто двадцать – это они за помехами прятались!
– Что за машины?
– Пока не знаю, далеко, но очень большие! Генераторы помех включили…
– Давай садись скорее, я Казака потороплю, и сам приготовлюсь.
– Понял, давай только побыстрей! Они точно в нас целят.
– Вашу мать… – вполголоса произнес Дед и заспешил в свой ангар. Хорошо бы вызвать кого-нибудь на смену к передатчику, но «командирня» практически опустела, даже Шелангер куда-то делся, а от оставшегося начальствовать над двумя десятками техников Кадарника толку было мало – после налета на Прашевац комендант серьезно запил.
Пока Корсар вел свой истребитель на посадку, как всегда прячась за горами от возможных наблюдателей, Казак заставил наземную обслугу выкатить свой самолет из ворот и уже запускал двигатели. Фонарь кабины еще не был опущен, летчик взглянул на небо и тихо ахнул – вдалеке угадывались несколько тонких белых полосок – инверсионные следы идущих на большой высоте самолетов.
«Они! – про себя воскликнул Казак. – Но почему так близко? Или у них настолько хорошая аппаратура противодействия, что наши РЛС не могут по-нормальному определить дальность?» Но времени на эмоции уже не оставалось – самолет Корсара бежал по полосе с мотающимся сзади тормозным парашютом, и Казак, не дожидаясь, пока тот остановится, направил свой истребитель на стартовую позицию.
«Что ж, теперь у американцев наверняка будут точные сведения, откуда мы летаем! Если среди этих больших машин хоть одна оснащена разведоборудованием, то сейчас меня с пиратом засекут как не фиг делать!» Казак привычным движением набрал комбинацию команд, но вместо образа Богоматери на дисплее высветилась надпись «Ошибка 134», и до него дошло, что сидит он не в своем самолете, а в машине Хомяка. Казак шепотом выматерился, но, ощутив несправедливость вдруг возникшего раздражения, так же шепотом обратился к самолету, словно к живому:
– Извини, друг. Мы с тобой уже летали, я знаю, у нас все получится.
– Что ты сказал? – послышался в наушниках голос Корсара.
– Ничего, так, – смутился Казак и приготовился к взлету, краем глаза увидев, как раздвигаются створки ангара, где стоит самолет Деда.
Несмотря на то что, скорее всего, точные координаты аэродрома сегодня будут-таки раскрыты, взлетев, Казак некоторое время маневрировал среди гор. Полностью заправленная и снаряженная восемью ракетами машина была заметно тяжелее в управлении, чем обычно. Однако подобное было в порядке вещей, и Казак над этим не задумывался. Тем более что он уже не на экране радара, а простым глазом различал тоненькие темные наконечники на легких белых стрелах инверсионных следов.
Бортовая система, сбиваемая с толку сильными и разнообразными помехами, до сих пор еще не смогла выдать изображение этих самолетов, и летчик увеличил скорость, желая поскорее увидеть врагов вблизи. Продолжая набор высоты, он повернул голову и увидел, как за ним следом поднимается вверх еще один СУ-37 – это уже взлетел и теперь нагонял Казака Дед. Как бы почувствовав на себе его взгляд, Дед легонько покачал крыльями, а потом бросил в эфир:
– На В-52 здорово похожи.
«Все ему В-52 мерещатся, – вздохнул про себя Казак, однако тут же задался вопросом: – А кто еще такой здоровенный может идти группой? Ведь не транспортники же?» Впрочем, времени гадать осталось не так уж и много – самолеты приближались, и их силуэты постепенно все яснее и яснее прорисовывались на фоне синего неба. И когда Казак, прищурившись, разглядел их как следует. Сомнений не осталось: Дед прав, это действительно В-52.
В кабине раздался звуковой сигнал, и не успел Казак среагировать, как бортовой комплекс сам бросил истребитель в маневр уклонения – с головного бомбардировщика стартовали две ракеты, направленные в сторону «сухих». Зная по опыту, что в таких случаях лучше не мешать автоматике. Казак лишь мягко сопровождал рукой самостоятельные передвижения боковой ручки. Он почувствовал мгновенную дурноту – компьютер одновременно выпустил интерцепторы одного крыла, переставил элерон на другом, изменил направление тяги двигателя и переложил руль направления. Плоское боковое смещение спасло самолет от попадания ракеты, но для человека даже незначительная перегрузка в боковом направлении весьма болезненна.
Вновь приняв управление на себя, Казак взял круче вверх, чтобы поскорее оказаться выше бомбардировщиков и, легко накренив самолет, увеличил между собой и ими дистанцию.
– Ага! – вдруг послышался в наушниках голос Деда. – Сейчас вы мне за все ответите, падлы! И за Вьетнам, и за лагеря…
От самолета Деда оторвались сразу две Р-77 и устремились к переднему В-52. Пуск был произведен с неудачного ракурса – снизу-спереди, и радиолокационное оборудование бомбардировщиков практически сразу захватило атакующие ракеты и выдало данные для защитного удара.
Навстречу ракетам с самолетов первой тройки потянулись дымные трассы. Они пересеклись, и на месте этого пересечения мелькнули вспышки нескольких взрывов. Однако американцам удалось сбить только одну ракету, а вторая, проскочив сквозь облако осколков, взорвалась под крылом второго В-52 из первой тройки.
Настигающий вторую тройку Казак с расстояния в четыре километра не мог увидеть последствий взрыва, и ему показалось, что В-52 продолжает лететь как ни в чем не бывало, лишь к белому следу подмешался легкий хвост копоти, и было непонятно, то ли это загорелся двигатель, то ли просто пилоты изменили режим полета. Казак выругался, и в этот момент из люков бомбардировщиков посыпались бомбы. Казак глянул вниз – группа В-52 подлетала как раз к району базы. Он представил, что творится сейчас внизу, и похолодел.
«Сволочи! У них же есть точное оружие! Почему бомбы?!» – и Казак резко прибавил скорость истребителя, выходя в атаку на бомбардировщики сверху-сзади. Он знал, что может попасть под огонь кормовых стрелковых точек, но ощущение собственной вины за то, что не успел предотвратить бомбежку, заслонило в нем остальные мысли и чувства.
Ник Риверс удовлетворенно кивнул головой – пока что все шло неплохо. Даже попадание ракеты в один из его бомбардировщиков не нанесло ему большого вреда. Но, черт возьми, где же прикрытие? Или эти истребители-невидимки решили и вправду превратиться в бесплотные призраки? В-52 способны огрызнуться еще не раз, но до бесконечности так продолжаться не может! Тем более что истребитель сзади начал сближение…