Разожги мой огонь

Май Татьяна

— Как же так, Редрик… И твоя метка брачная пропала…

— Хозяин, хозяйка, это что ж, того-самого… — протрещал Огневик растерянно.

Редрик ответить не успел, вскрикнул вдруг, упал на колени, словно боль непереносимую испытывал. По телу его огненные дорожки побежали — яркие, злые, будто кто пламя по крови запустил, подсветил ее под кожей. Точно такие отметины в брачную ночь руки Редрика украшали. Но тогда-то перед обрядом дело было, а сейчас отчего?..

— Редрик, любимый! — опустилась рядом с ним, обвила руками,

ощущая боль, что он испытывал, как свою собственную. Поняла: ежели умрет, и мне без него жизни не будет. Не вынесу. Лягу рядом и умру в тот же миг. — Ты что сделал?! — крикнула Мороку сквозь слезы, чувствуя, как тело Редрика огнем жжет.

Морок в клубах тьмы рядом опустился.

— Подожди слезы лить, девица.

— Умирает он! Неужто не видишь?

— Рано ты его хоронить решила, — усмехнулся Морок. — Говорю же: обожди чуток.

Удивилась, что и Лют стоит молча, не призывает Морока помочь, да и сам не торопится, только хмурится все сильнее.

— Лисса…

Обхватила потное лицо Редрика ладонями, он мои запястья своими руками сжал, голову поднял, и тут увидела, что в глазах его больше нет огненных искр. Как и в волосах.

— Лисса, — повторил Редрик тихо. Сам дышал с хрипом, будто в гору бежал.

— Редрик…

— Огонь… ушел он. Не чувствую его больше. Внутри. Совсем.

— У тебя глаза цветом теперь, как ягоды бузины, — улыбнулась сквозь слезы, взяла прядь волос, пропустила меж пальцев. — И волосы черные совсем. Как же такое возможно-то…

— Неправильно это! — Лют вперед выступил, пес его зарычал. — Кто тебе, Морок, право дал жизнями охранителей распоряжаться? Зря ты то удумал. Другие, как прознают, быть беде!

— Не суди меня, охранитель грозы, — отмахнулся Морок, — а если у кого ко мне какие жалобы есть, пускай прилетают и в лицо высказывают. Да и не умер никто.

— А Метелица?

— Убьешь ее, как же, — усмехнулся.

— А это что? — Лют на колодец обледеневший указал.

— Заточение, — дернул плечами охранитель сумрака. — Пускай посидит, о своем поведении подумает. Глядишь, поубавится спеси.

— Госпожа Метелица сама говаривала, что лед завсегда огонь победить сможет, — вставил свое слово Огневик, но его никто не слушал.

— Редрик, — не унимался Лют, — ты хоть понимаешь, что теперь обычным человеком стал?

— Обожди, друже, — Редрик поднялся, меня за собой увлек. — Как ты сделал это? — недоверчиво спросил Морока, потирая место, где метка брачная была.

— А это так уж и важно?

— Скажи, — велела я, все еще поверить не в силах.

Морок притворно вздохнул.

— Не могу устоять, когда девица просит, — промелькнула по губам улыбка. — Есть у меня одна книжица, в ней и ответ нашелся… А большего вам знать и не надо, а то уже чую, что уединению моему конец пришел, — бросил недовольный взгляд на Люта. — Свободны вы теперь.

— А они тебя о том просили? —

рыкнул Лют. — Ты, Морок, много на себя берешь!

Редрик руку на плечо охранителя грозы положил.

— Друже, не серчай, да только лучшего-то подарка для нас с Лиссой и не придумать.

Лют в ответ на этакие речи лишь светловолосой головой покачал.

— И впрямь интересно было взглянуть, кто верх одержит. Лед все ж таки сильнее оказался, — проговорил Морок задумчиво. — Надолго ли — вопрос другой.

— Выходит, ты Метелицу там заточил, — кивнул Редрик на колодец, — а ежели вырвется, тогда что?

— Не на вашем веку уж точно, — успокоил Морок. — А за вулканом я пригляжу.

— А жертвы? — спросила я. — Девицы?

— Спокойно пускай спят, — отмахнулся охранитель сумрака. — Есть теперь у Изначального Огня девица, да еще какая. С ней не заскучает, — сверкнул белыми зубами. — Считай, квиты мы с тобой, хозя… Редрик, — отвесил едва ли не издевательский поклон. — Мелисса, за поцелуй тот прости. — Я прищурилась, а он расхохотался.

Обхватила Морока тьма, а когда рассеялась, в зале только мы с Редриком, Лютом да духами остались.

— Мороку правила всегда нипочем были, — задумчиво охранитель грозы проговорил. — Да только неправильно это. Ты, Редрик, как знаешь, а я полечу, весть разнесу с грозами. Охранители знать должны. Сообщи, как решение примешь, как дальше-то…

— Благодарю тебя, друже.

Лют руку к груди приложил, мне кивнул, а потом грянул гром, забирая охранителя грозы и пса его крылатого.

— Хозяин, хозяйка, того-самого… — протянул Огневик. Растерянным таким никогда прежде его не видела. Казалось, даже искорки, из которых состоял, и те потускнели. — Что ж теперь делать-то…

— Уйдем отсюда? — предложила, чувствуя, как озноб по телу крадется. В сторону колодца застывшего и смотреть боязно было. Все еще поверить не могла в то, что своими глазами видела. А ну как сейчас Метелица вырвется, вернется Морок да скажет, что вдвоем все задумали и над нами потешались…

— И то дело, — согласился Редрик, подталкивая к ступеням лестницы, что наверх вела.

Поднялись в Рубиновый зал, вышли в яблоневый садик. Там в сравнении с обрядовым залом жарко почти было, яблони ветвями шевелили да травами пахло.

— Огневик, обожди нас, — попросил Редрик Огневика. — Поговорить нам с Лиссой надобно.

— Выходит, рассказать хозяйке хотите… — дух понимающе кивнул. А я вот ничего не понимала.

— О чем рассказать?

— А я-то как же? Мне-то куда? — заволновался Огневик. — Я с малых искорок в горе этой хозяину вулкана служил, всегда при деле был, а теперь чего? Не желаю туточки с ледышкой этой оставаться! Я дух огня, лед-то не по моей части, пускай даже под ним и огонь течет!

— Огневик, без тебя никуда, помнишь? — улыбнулась, но дух веселья моего не разделил.