Разрешается кричать от удовольствия
Шрифт:
Его губы и руки повсюду. Он целует мои губы, шею, плечи, сминает груди пальцами, зажимает и отпускает возбужденные соски, выбивая из меня еще один несдержанный стон.
Все это заводит, подстегивает. Черные шелковые простыни. Кровать с кожаными наручниками. Опасные и пугающие неподготовленного человека приспособления. И этот мужчина. Незнакомый. Обнаженный по пояс. В маске. С черным скорпионом на предплечье. И такой властный и уверенный в себе, словно был рожден, чтобы сводить с ума женщин.
Он вгрызается в мою шею. Его зубы на тонкой коже ощущаются особенно остро. Укусы он тут же зализывает
– Что ты делаешь? – в моем голосе чувствуются истерические нотки. Что, если сейчас он подвесит меня под потолком, головой вниз, и отходит по заднице всеми своими кнутами и стеками по-очереди?
– Страх, удовольствие, помнишь? – мужчина наклоняется к моему лицу и прикусывает за нижнюю губу. Я все еще пытаюсь вырваться, но в следующую секунду запрокидываю голову, не в силах сдержать пронзительный стон: одна его ладонь держит меня за горло, а вторая скользнула под резинку нижнего белья и быстро нащупала вспухший клитор и мокрую щель. – Ты течешь, как последняя сучка, – сообщает он мне на ухо, крепче сдавливая горло. Его рот захватывает мой торчащий сосок, принимаясь неистово сосать его, покусывать и тут же зализывать боль, снова сосать, покусывать и зализывать… В этот же момент он засовывает в меня указательный палец, и я выгибаюсь на постели, извиваюсь, как змея, задыхаясь от скручивающего все жилы и нервы возбуждения. – Не дергайся!
– Я не могу, – жалобно стону я. Бедра ходят по кругу против воли, инстинктивно, я подставляюсь его пальцу, пытаясь насадиться поглубже, и он выдергивает руку из моих трусиков, нависая сверху с недовольным видом:
– Так не пойдет.
Он отстраняется, слезает с кровати, и я облизываю губы, нервно провожая его взглядом:
– Что ты делаешь?
Мужчина с задумчивым видом останавливается около полки с какими-то приспособлениями.
– Нет, пожалуйста, не надо! – восклицаю я испуганно. – Я буду лежать смирно! Не бей меня! Пожалуйста! – пульс стучит в висках так, что я слышу собственную кровь, бешено несущуюся по венам. Дура! Дура! Дура! Внутренний голос истерично вопит, проклиная минуту, когда я согласилась войти в эту комнату. Алкоголь выветрился из головы начисто. Я трезва, напугана и возбуждена. Все сразу. Страх и удовольствие.
– Я не собираюсь тебя бить, – обиженно поджимает губы Игорь. – Мне просто нужно… вот это, – я поворачиваю голову, чтобы понять, что он взял со своей полки с орудиями пыток.
– Что это? – спрашиваю задыхающимся голосом. Он вертит между пальцами изящный металлический жезл длиной сантиметров пятьдесят, по обоим концам которого – кожаные наручники… или наножники? – Это распорка? – спрашиваю я, прикусывая нижнюю губу.
– Умница, – мужчина улыбается и возвращается к постели. – Знаешь, как это работает?
– Примерно…
Легкими, умелыми движениями он заковывает мои щиколотки в кожаные кольца. Я больше не могу закрыться от него. Я распростерта, распята перед ним, обнажена и совершенно беззащитна. Мои руки высоко над головой, мои бедра раскрыты, а он снова нависает надо мной, быстро целуя в губы, ухмыляясь:
– Это еще не все, – и быстро дергает металлический жезл в разные стороны. Орудие щелкает, увеличиваясь в два раза и разводя мои ноги в половину поперечного шпагата.
– Ох ты ж черт! – невольно восклицаю я, а он уже снова целует, наваливаясь на меня горячим телом, рвет на мне тонкую ткань нижнего белья и быстро загоняет внутрь сразу два пальца. Я стону, не в силах справиться с захлестывающим, мучительным, болезненным возбуждением. Хочется закусить кулак, или свести бедра, или выгнуться в пояснице, но ничего этого не получается. Тело бьется в конвульсиях, я кусаю собственное плечо, заглушая стон, но он хватает меня за подбородок и заглядывает в глаза:
– Кричи. Я хочу, чтобы ты кричала от удовольствия.
Он вбивает в меня три пальца, хлюпая в сочной влаге, расширяет костяшками пальцев мокрую щель, теребит набухший клитор, и я послушно кричу, содрогаясь от подступающего волнами оргазма и невыносимого, блядского кайфа.
5 глава. Первый секс за полгода и первая сигарета в жизни
Он не дает мне кончить. Выдергивает пальцы из пульсирующего, истекающего смазкой влагалища и отправляет их себе в рот, тщательно вылизывая. Я наблюдаю за этим сквозь прорези в маске и заливающий глаза пот. Это так странно и так эротично.
– Ты очень сладкая, – сообщает он удовлетворенно. – Хочешь попробовать? – он быстро проводит пальцами по раскрытой щели, вырывая стон из моей груди, и подносит влажную, пахучую ладонь к моим губам. – Соси, – я обхватываю его пальцы губами и сосу. – Умница.
– Пожалуйста…
– Что? – он насмешливо хмыкает.
– Почему ты не дал мне кончить?
– Потому что я хочу, чтобы ты кончила от моего члена, а не от моих пальцев, – шепчет он, наклонившись к моему уху, и я сжимаю зубы, подавляя очередную волну возбуждения.
– Сними с меня маску, – прошу я. – Пожалуйста. Мне жарко…
– Нельзя.
– Мне все равно…
– Нельзя, – отрезает он, одновременно больно защемляя мой сосок между указательным и большим пальцами, и выкручивая его. Я вскрикиваю от боли, но она тут же отдается сладким томлением в паху. – Правила есть правила. Их придумал не я. Но если бы мы были не в клубе, а на моей территории, я бы хотел видеть твое лицо…
– У тебя есть своя территория? – задыхаюсь я, пока он гладит горячими ладонями мое тело, мнет грудь и живот, бедра и ягодицы, специально не притрагиваясь к промежности.
– Дом, – отвечает он, и мне кажется, что под маской он хмурит брови.
– Я думала, речь о такой же комнате, как здесь, – бормочу я.
– Такая комната там тоже есть, – он ухмыляется. На его полных губах блестят капельки пота. – Похожая. Хочешь туда?
Я не отвечаю, выгибаясь вместо этого в пояснице, потому что его ладонь накрывает наконец мою пульсирующую щель. Пальцы раскрывают половые губы, трут горошину клитора, окунаются внутрь, но недостаточно глубоко, чтобы испытать оргазм. Это больше похоже на мучительную пытку. Тело содрогается, инстинктивно пытаясь вырваться, но наручники и распорка крепко держат меня в зафиксированном, удобном для него положении. Напряжение достигает предела. Я хочу кончить, но он не позволяет. Я мечусь, изнывая от нетерпения: