Разрешение на жизнь
Шрифт:
– А давайте-ка, мальчики, за стол, – предложила Лена. – Будем сочетать приятное с полезным, а духовное с материальным.
ГЛАВА 12
30 марта, четверг – 31марта, пятница
Васька уехал, Дорин проводил сына и сам поймал ему машину. Вернувшись домой, он поцеловал Лену, которая опять кормила Сонечку, и прошел к себе в кабинет. Сев в кресло перед компьютером, набрал Брайловского, поблагодарил за полученное письмо и попросил узнать, где именно сейчас проживает Виктор Есин, который дал объявление о поиске
Сын также объяснил ему, что скорее всего с выяснением адреса в Сети у него будут проблемы, потому что хозяева сервера в принципе могут послать подальше кого угодно и не давать координат своего клиента. Ему, Дорину, еще повезло, что провайдер – российский, а то бы пришлось действовать через Интерпол и ФБР.
При сыне он не стал звонить Гришке, обсуждать продажность ментов при Ваське было, с его точки зрения, неэтично.
– Ты знаешь, во сколько тебе обойдется эта информация? – спросил Брайловский. – Нужно постановление прокурора, чтобы заставить их расколоться. Иначе они потеряют доверие клиентов, а затем и бизнес.
– Давай все-таки попробуем, – попросил Андрей, разглядывая шахматы на мониторе, – а вдруг получится. О деньгах думать не будем, и за твоего Петра Семеновича голову ломать о цифре тоже, по-моему, не стоит. Позвони…
– Как скажешь, – хмыкнул Брайловский. Он свое дело сделал, предупредил, а дальше пусть Эндрю сам разбирается. – Кроме того, я передал твою просьбу узнать все об умершем в аэропорту Шереметьево гражданине Германии и пять минут назад получил информацию. Тебе переслать завтра с работы или зачитать?
– А ты можешь все переслать, а самое важное сейчас прочитать?
Дорин оторвался от разглядывания фигур, что-то ему в них активно не нравилось, открыл файл и приготовился писать.
– Могу зачитать все подряд, поскольку не знаю, что для тебя важно, – отозвался Брайловский. – Только я все думаю, Эндрю, а из нижнего белья тебе ничего простирнуть не надо? Тебе пора заводить свои источники информации.
Андрей помолчал несколько секунд. Он слишком давно знал Брайловского, чтобы понимать, что тот не стремится его унизить, а просто – гонит, неуклюже и не очень вежливо. Но все равно обидно, можно подумать, что он занимается всем этим для собственного развлечения!
Хотя и для развлечения тоже, ну и что?
– Ладно, шучу, – миролюбиво заржал Гришка, – слушай, рассказываю.
И он начал читать. Про Мюнхен Дорин уже знал, дата рождения ему ни о чем не говорила, причиной смерти оказался, как и говорил врач в Шереметьево, сердечный приступ.
Интересными, с точки зрения Дорина, были только три вещи. Во-первых, Найт уже приезжал зачем-то в Москву меньше месяца назад. Во-вторых, он прервал свое нынешнее пребывание в России, хотя имел визу еще на неделю, и поменял билет с потерей немалых денег. В-третьих, наконец, в самолете не оказалось его вещей.
– Он летел налегке или багаж пропал? – переспросил Дорин.
– Нет, при регистрации сдал сумку, но ее там не оказалось, когда самолет приземлился в Мюнхене. При нем тоже ничего не было, только билеты и паспорт, которые он уронил. Немцы прислали запрос о багаже, у него там сын наследник, но наши так ничего и не нашли.
– А им не показалось подозрительным то, что человек умер и одновременно исчез его багаж?
– А это вопрос не ко мне, милый, дорогой, любимый, единственный… Что у них там в головах, я не знаю, а тебе излагаю только сухие факты. Лене привет. Когда пригласите дядю Гришу на Сонечку посмотреть?
– Недели через две. Врач говорит, что можно и сейчас, но лучше повременить чуть-чуть.
– Ладно, повременим. Всем привет, пишите письма.
Андрей начал записывать сегодняшние новости, когда дверь в комнату тихо открылась и вошла Лена.
– Васька у тебя чудной, – она прижалась грудью к его затылку, – я ему говорю: «Мне нужна статья, где написано, что о ребенке надо заботиться и одновременно не надо заботиться…», а он смотрит на меня и в глазах написано: «Она сошла с ума…»
– А что за статья? – Дорин потерся о ее грудь затылком, чуть-чуть, чтоб не было больно. – Что за идиот предлагает не заботиться о детях?
– Мне Анечка позвонила, мы с ней в одной палате лежали, говорит, прочти, – интересно, а Васька нашел.
– И что, действительно интересно? – с сомнением в голосе спросил Андрей.
– Там, понимаешь, идея в том, что если у ребенка все хорошо, то он не развивается. – Лена задумалась. – Да не буду я тебе рассказывать, сам прочитай. Вот значок, Васька сказал, что если на него два раза нажать, то статья откроется. Лучше расскажи, что у тебя.
– Много всякого разного. – Дорин закрыл свой файл с новостями, и на экране опять появились шахматы. – Скажи, почему мне кажется, что с ними что-то не так?
Лена несколько минут смотрела на монитор, после чего задумчиво произнесла:
– Сейчас, подожди…
Она вышла и через минутку вернулась с пачкой каталогов «Сотби» и «Кристи». Понадобилось еще три минуты на их пролистывание.
– Вот смотри, – жена показала Дорину на открытую страницу, – видишь? Это ровно такой же слон, как у тебя в наборе, только у твоего из головы торчит какая-то палка.
– И что это нам дает? – Андрей рассматривал фотографию в каталоге.
Слон как слон, серебряный, с бриллиантовыми глазами и бивнями из слоновой кости. Только странная форма спины, как будто обрезанная. Фаберже, эстимейт – семь-девять тысяч фунтов.
– Дело в том, что это – чарка. А у тебя – шахматная фигура.
– Но это, с моей точки зрения, говорит о подлинности. – Дорин задумался. – Ну, знаешь, как такой-то художник руки всегда рисовал так, а тень – этак.
– Думаю, что ты ошибаешься. Господин Фаберже был человеком щепетильным до мелочей. Говорят, что он, проходя по мастерской, если видел, что на абсолютно готовом изделии проба чуть скошена, то просто бросал его на пол и наступал ногой. Никогда не поверю, чтобы он допустил изготовления чарки и шахматной фигуры с одинаковым дизайном.