Разреши себе меня
Шрифт:
– Ты с ней спал?
И, главное так, на меня посмотрела, что не ответить я не смог.
– С кем? – Попытался разобраться в ситуации.
– С Кариной этой. Вчерашней.
Я сел на кровати и поднял глаза к потолку.
– Эм…. Раз или два. Не помню точно. – Почему-то был уверен, что ложь Свете не скормить.
– На этой неделе? – Не унималась она.
– Нет. Пару лет назад. – Пожал я плечами. – После тебя у меня даже не встает ни на кого.
– Хорошо. – Кивнула она. – Разрешаю пожелать мне
– В лоб? – Решил спросить, мало ли….
– Почему в лоб? – Она прищурилась.
– Потому что, кроме, как в лоб у меня тебя целомудренно целовать не получится. – Сознался с покаянным вздохом.
– Да ну тебя! – Вспылила она, пытаясь встать с кровати.
Я не дал ей коснуться ногами пола, опрокинув спиной на мягкую поверхность, и поцеловал так, чтобы было понятно, что бегать у нее от меня не получится. Правда, всю эту неделю, скорее, я от нее бегал, а не она от меня. Вот, спрашивается, когда у тридцатишестилетнего мужика в голове мозг появляется? Не мог ее сразу обо всем спросить?
Я уже задрал на ней свою футболку, как в дверь постучали.
– Пап, я завтрак приготовил. – Раздался Левкин голос.
– Сейчас придем, - отозвалась лежащая подо мной Света, избавляя мою талию от хватки своими длинными ногами.
Я даже застонал от разочарования, но дал ей выползти из-под себя. Света критически оглядела себя. Мда, моя футболка ей только попу прикрывает. Подошла к своей сумке, вытащила оттуда шорты и надела на себя. То есть она считает, что стало лучше? Встретившись с ней глазами, понял, что лучше пока не спорить. Но мы еще поговорим с ней о ее гардеробе. Сам нашел в шкафу мягкие спортивные штаны и влез в них, за что получил Светин одобрительный взгляд, прикованный к моей пятой точке.
Сын решил нас попотчевать сырным омлетом с зеленым луком. И где только научился?
– У бабушки три года калмык один готовил. Просто потрясные блюда делал. Меня вот научил кое-чему. – Смущенно пожал плечами. – Потом бабка его уволила, так как все три года думала, что он настоящий японец. При этом его борщи, до этого, нормально наворачивала. Не страдала. – Пояснил Левка, уплетая свою порцию.
– Ты начал больше говорить. – Отметил его старания. Тот только хмыкнул, а Света одобрительно на меня посмотрела.
После завтрака я поехал в лицей, оставив сына и Свету разбираться с наймом подходящего кашевара. В лицее меня быстро проводили в кабинет директора, где я и поставил в нужных графах закорючки.
Я уже сел в машину и выехал с парковки, когда мне позвонил Кириллов.
– Лех, тут такое дело. У меня десять минут назад была твоя мать и пыталась мне всучить заявление о пропаже своего внука. Что у вас там происходит? – Кириллов, который сегодня вообще-то должен был быть дома с женой, счастливым явно не был.
– Б…. – вырвалось у меня. – Откуда она знает ваш адрес?
– В отделении дали. Она там с утра скандал устроила, пыталась заявление всучить. А Васька возьми да ляпни, типа, без главного не можем ничего принять. Вот она ко мне и заявилась. Когда я отказался принимать бумажку, стоя на пороге квартиры в одних трусах, то она разоралась, что сейчас поедет к тебе и тебя привезет, чтобы ты сам заявление писал. – Шеф выругался в пользу неугомонных баб.
– Спасибо. Уже еду домой. – Поблагодарил бдительного начальника и постарался максимально быстро добраться до своей квартиры.
Я понимал, что мать может всем испортить настроение, когда забирал Левкины вещи. Тогда маман была на каком-то вечере у каких-то очередных особей голубых кровей и белых костей и нашего экспромта не увидела. Дед, бывший дома, только одобрительно кивал головой, с опаской косясь на Свету. Кстати, сейчас, выворачивая руль на очередную улицу, я беспокоился о ней больше всего.
Эпичную картину я смог застать едва вышел из лифта. Мать стояла у моей двери и громко орала на ту. Рядом неуверенно мялся охранник.
– Открой немедленно. Я сейчас полицию вызову. Ты недостойна того, чтобы называться матерью моего внука. – Брызжа слюной визжала родительница.
– Что ж ты за овца-то такая тупая? – Раздался из-за двери уставший женский голос. – Я тебе тридцать раз уже объяснила, что Лева переехал к своему отцу и возвращаться в ваш гадючник не собирается.
– Да, бабуль. Не собираюсь. – Поддакнул из-за двери сын.
– Это у нас гадючник? – Матушка проигнорировала слова внука.
– Да ты себя видела? Тебя мой сын, с какой помойки подобрал?
– Уж явно не с той, где тебя подобрал твой муж. Я-то точно никогда приживалкой не была. – Холодно отрезала Света.
– Ах ты …, - абсолютно не аристократично она начала обкладывать трехэтажными излияниями мою дверь и всех, кто за ней находился.
– Хватит! – Решил я прекратить этот балаган.
Мать тут же повернулась ко мне и начала жаловаться.
– Алекс, меня совершенно не устраивает твоя очередная куртизанка. Да она хамка.
– Прекрати! – Заорал я так, что горло заболело. – Мамки в борделе себя приличнее ведут, чем ты.
– Что-о? – Задохнулась она очередным воплем.
– Что слышала. – Отрезал я. – И если ты еще хоть раз появишься в этом доме, то я звоню деду и договариваюсь о переводе всех твоих счетов в пользу бездомных животных. Сама знаешь, что дед только и ждет, чтобы тебя без денег оставить. – Пригрозил.
– Ты не посмеешь! – Взвопила она. Ох, бедные мои соседи, такой концерт с утра пораньше.
– Проверим?
– Просипел я, так как горло ощутимо уже начало саднить.
– А вот и душ! – Дверь резко открылась, и в побледневшую женщину полетел поток воды. – Охладись, селедка.