Разреши себе меня
Шрифт:
– А это не он тебе синяк то поставил? – Папа кивнул на мою щеку.
– Нет, - я притронулась к уже забытому повреждению. – Это я Илонку спасала.
И добавила еще и историю о разбуянившемся клиенте.
– В следующий раз через бедро его, и руку хотя бы сломай. А то нос – это как-то не серьезно, - проворчала кровожадная мама, вынув очередной пончик.
– Слушай, - нахмурился отец, - а это не те Дубенковы, у которых открыты реставрационные и антикварные салоны? Там еще Кузьма Филиппович, кажется, всем заправляет.
–
– Тогда, дочь, не расстраивайся. При царе, нашем императоре, к нам сюда много люда всякого сослали за всякие прегрешения. И все семейство Дубенковых, еще при Александре Втором сюда определили. Они, конечно, проныры те еще, и при любой власти жили не плохо. Но сам факт, того, что семейка была опальной, о многом говорит. Уж я то знаю.
Да, забыла ж совсем, что папа у меня известный российский историк. Книг уже кучу написал всяких. Его на симпозиумы разные вызывают регулярно. Даже отмечен знаком каким-то, за заслуги перед наукой.
При этом мама у меня с начальным профессиональным образованием, окончила только школу кружевниц, и кормила нас все голодные девяностые именно она. А уж с папой живут уже столько лет душа в душу. Так что неправда это все, что у людей для личного счастья должны быть сугубо общие интересы. Маме, вон, наплевать на историю, ей пончики важнее.
Кстати, расстраиваться я и не подумала, и, прогостив у родителей до вечера, отправилась домой. По пути зашла в магазин и купила готовой еды на завтра. С учетом того, что мне с собой нагрузила мама, хватить должно дня на четыре. Когда дошла до подъезда, уже хотела бросить все эти пакеты нафиг. Что-то я себя переоценила, все же тяжелоатлет из меня никакой.
В очередной раз сильно напряглась, когда заметила знакомый внедорожник все на том же месте, и его уже ощутимо припорошило снегом. Нахмурилась, пытаясь сообразить, что здесь так долго делает этот мужчина. Подняла голову, посмотрела на свои окна. Темно, значит, там никого нет. Да и ключей я ему не давала, а запасные есть только у мамы.
В квартире действительно никого не было. Утащила пакеты на кухню и, не разбирая засунула в холодильник, благо он у меня большой. Достала из кармана телефон и нашла Сенькин номер.
– Привет, жертва аристократизма. – Выдала мне подруга вместо приветствия.
– То есть Дуб у вас сидит и жалуется на мое поведение, - тут же просекла я.
– Неа, - фыркнула Митина. – Все это он проделал вчера, и Димка, как благородный рыцарь доставил его к тебе. Вроде бы.
– То есть это Димка мне его в окно подкинул? – Ну, в принципе я так и думала, но свое возмущение-то надо показать. – Карлсоны хреновы.
– Ага. А ты, куда так мужика запрятала, что ищешь его теперь? – Смешливо поинтересовалась Ксюшка.
– Никуда я его не запихивала. Сбежал стервец. Трусы только оставил.
– Я ушла в гостиную и устало развалилась на диване.
– Мда. Дожила ты подруга. От тебя теперь мужики не только нищие, но и без трусов уходят.
– Так они нищими и приходили. – Что-то не припомню в своем списке олигархов.
– Но ведь в трусах, - подруга громко захохотала.
– Да ну тебя. – Возмутилась я таким поведением.
– Не обижайся, - тут же посерьезнела Сенька. – Меня что-то в последнее время заносит. Да и настроение скачет.
– Тест купи. – Посоветовала я.
– Я их в универе все сдала.
– На беременность, - объяснила я ей.
– Блин…. Думаешь?
– Уверена.
– В принципе этого и следовало ожидать. Димка давно на ребенка намекал. – Со вздохом констатировала Ксюха.
– Сень, вы с ним всего два месяца знакомы. Хотя у вас все так быстро было, что даже мне кажется, что у вас все давно. – Хохотнула я.
– Ладно, если на неделе не забуду, то тест куплю. – Согласилась подруга. – Только Мите пока не говори. Я хочу быть уверенна.
Горячо пообещав, что не горю желанием рассказывать ее мужу о чем бы то ни было, я прервала разговор. Смутная тревога только усиливалась, но я решила не обращать на нее внимания. Такое со мной уже случалось, так что выпьем успокоительного и …. Нет. Не выпьем. Его же Дубенков выбросил.
Пока металась по квартире, не зная чем себя занять, телефон полузадушено пискнул на кухне. Зайчиком прискакала туда для того, чтобы гадкий гаджет мигнул окошечком сообщения и погас, показывая критический заряд батареи. Вот всегда так…. Пока искала зарядку, пока подключала телефон, пока он включался…, если бы не дорогой маникюр, то все ногти бы себе изгрызла.
Ну и что это все значит? С телефона Дубенкова (Сенька перед свадьбой заставила-таки записать его номер), пришло сообщение, которое гласило: «Прости меня, если сможешь. Я не хотел так тебя…. Правда».
В смысле, он меня не хотел? Когда мужик не хочет, его ж не заставишь. Или я что-то в их физиологии не понимаю. И за что прощать? Мне с ним было очень хорошо. Так хорошо, что я отрубилась практически сразу после секса. По-моему он с меня даже еще встать не успел. Непонятное сообщение. Или он, таким образом, хотел сказать, что типа это все было ошибкой и по пьяни? Так я и не претендую на такое сокровище.
Нет, внутри, на грани подсознания, свербел какой-то собственнический позыв к Лехе, но пока он ни во что конкретное не оформился. И слава ежикам, что пока мне не нужен литр коньяка, чтобы запить и забыть очередную неудавшуюся попытку. Да, вот такая вот у меня нежная и хрупкая психика.
Уснуть удалось довольно быстро, как и всегда, когда я возвращаюсь от родителей. Воскресенье провела за уборкой, чисткой, стиркой и прочими приятностями. Почему-то когда я работаю руками, то у меня мыслей на другие вещи не остается. Мама утверждает, что это у меня малая оперативная память. Она это точно знает, так как страдает схожим недугом.