Разреши тебя любить
Шрифт:
– А кто тебя задеживает? – такой серьезный, мой мужчина смотрит своими серыми глазками и ждет от меня честного ответа.
– Дядя-начальник, работы очень много, – надеваю на него сандалики и поправляю футболочку, целуя сына в пухленькую щечку.
– Я бы его налугал. Низя задеживать мам. Их детки ждут, – констатировал сын и, махнув рукой, побежал в группу.
Даже не поспоришь. Мам задерживать нельзя. С улыбкой возвращаюсь к машине и, посмотрев на часы, убеждаюсь, что снова опаздываю, и мчу в сторону офиса.
Рабочий
– Пойдем обедать? – зовет Лариса Павловна.
– Я, наверное, поработаю еще, – отнекиваюсь, прекрасно понимая, что собираются все на обед в кафешке через дорогу. А мне жалко нескольких сотен на бизнес-ланч, поэтому в сумке лежит несколько бутербродов.
– Да брось. Пойдем. Работа подождет.
Нехотя закрываю рабочие файлы, подхватываю сумку и выхожу вслед за Ларисой Павловной.
– Смотрите, кого я вам привела, – улыбается женщина, как только подходим к месту, где сидит практически вся команда небольшого рекламного агентства.
Да, я редко выхожу на общий обед, поэтому меня встречают с особым восторгом.
– О! – воскликнул Сергей. Говорливый парень, даже очень. – Тихоня! – отодвигается, освобождая мне место рядом с собой.
– Да ты не стесняйся, не покусаем, – отзывается Лена. – Пора уже вливаться, – заливисто хохочет она и стреляет взглядом на Сергея. Вот и ответ. Парень девушке симпатичен. А он, видимо, любитель женского внимания. Поэтому ни от кого не скрывается его поведение. Парень берется ухаживать за мной.
Завязывается разговор. Обсуждают отказ Муромцева от работы с предприятием, которое готовит к открытию развлекательный детский центр.
– Может, он просто не хочет связываться с этим, – подает голос Лариса Павловна. – Вы все гребете под одну гребенку.
– Но мы так зарекомендовали себя на рынке за этот год работы, что там готовы подписать договор на сумму, которую предложит наша фирма. Вы понимаете? – вставил свои пять копеек Митя.
– А что не так с проектом, от которого отказывается начальство? – кажется, резонный вопрос.
– Да потому что у него своя галочка по этому поводу, – отмахивается Митя.
– Большая такая галочка, ага, – буркнул Серега, но, поймав взгляд Ларисы, тут же поник.
– Так, обед подходит к концу. Опаздывать нельзя, – поднимает палец вверх и, поправляя очки, смеется еще один из дизайнеров.
– Все, вон босс прикатил, – Леночка смотрит в окно, которое как раз выходит на дорогу, откуда открывается вид на бизнес-центр, в котором находится наше агентство. – Сейчас рычать начнет, – вздыхает она.
Так всей гурьбой и возвращаемся в офис. И Муромцев действительно уже в офисе. Стоит у окна в секретарской и, обернувшись на наш галдеж, сканирует всех взглядом, особо ни на ком не задерживая своего внимания. Хотя…
– Раз все в сборе, то прошу
Еще один день. Да такой нелегкий, что к пяти вечера я просто выползаю из-за стола, потирая глаза от рези.
– Кира, я завтра на прием к врачу записана, отпросилась у Оленьки. Так что ты завтра за главную, – ставит в известность меня начальница. – Я тебе положу на стол договора, которые нужно завтра подготовить. К юристу потом перекинешь для проверки, все ли там в порядке. А то они сначала все скидывают на нас, а потом вылезает нежданчик в виде опечаток.
– Конечно, я справлюсь.
Снова снег. Пушистыми хлопьями летит, плавно опускаясь на землю. Такая тишина, что хочется просто подставить лицо под легкие снежинки и отключить голову и от постоянной работы, и от загрузов подработки. Нет, я не жалуюсь, просто хочется минуты спокойствия, сопровождаемого лишь легким шуршанием снега.
– Замерзнете, – вздрагиваю от неожиданно прозвучавшего рядом мужского голоса.
Оборачиваюсь, и вот снова сердце готово выпрыгнуть из горла.
– Так тепло ведь, – пожимаю плечами, смахивая растаявшую снежинку с ресниц.
Открываю машину и сажусь за руль. Вставляю ключ, проворачиваю. Двигатель пошкрябал немного и замолк. Серьезно? Вот прямо сейчас и подведет? Повторяю еще раз эту манипуляцию, и тот же результат. А точнее, результата ноль. Еще пару раз я даю возможность двигателю все-таки завестись, а потом бью по рулю ладонью и выхожу, открывая капот. Упираюсь ладонями о машину и смотрю на все это безобразие.
– Что интересного показывают? – рядом, также опираясь на руки и глядя на внутренности машины, интересуется Муромцев.
– Не знаю, – пожимаю плечами. – Не хочет заводиться.
Он кивнул, будто понял, о чем я говорю. Что-то пошевелил у аккумулятора.
– Возможно, контакт плохой, сейчас попробуем, – он ушел к своей машине, но тут же вернулся с отверткой. Что-то подкрутил, а затем скомандовал:
– Попробуйте еще раз завести.
Я послушно сажусь за руль, без настроения поворачиваю ключ, и тут же машина заводится.
– Как вы это сделали? – удивляюсь, закрывая дверь.
– Просто повезло, – пожимает плечами, опускает капот. – Хорошего вечера, – кивнул и пошел в сторону своей машины.
– Спасибо! – кричу вдогонку, но он вряд ли услышал.
Делать нечего, достаю щетку и начинаю разгребать этот сугроб. Рядом старательно машет такой же щеткой Муромцев. Ему-то работы по сравнению с моей предстоит гораздо больше.
Только мужчина не утруждает себя, расчистив лишь стекла и запрыгнув в машину, выезжает с парковки, засыпав меня снегом с головой.