Разреши тебя любить
Шрифт:
– Ну… я ведь сразу просил, вместе с Андреем. Или ты ко мне предвзято относишься?
Задел не сам вопрос, а та интонация, которая его сопровождала, иронично-язвительная. И пришлось снова сделать шаг к парню, присутствие которого заставляло не только нервничать, но и дышать через раз от неприличного желания оказаться зажатой в его объятиях. Заметив замешательство, Игорь уже достал своими длиннющими руками чашку с высокой полки, с которой сама Оксана, будучи на кухне без каблуков, всё доставала с трудом и стоя на носочках. Подвинула чашку к себе ближе.
– Меня что ли боишься?
– С чего взял?
– Кофе и сахар стоят возле меня, чашка здесь же… была. Но ты решила до всего дотягиваться, вот и вывод.
Оксана ухмыльнулась его самонадеянности, но ближе не придвинулась.
– Да, твоё присутствие немного напрягает.
Игорь не без удовольствия отметил, что она начала признавать его
– В каких местах?
Зло зыркнула, Игорь уловил её страх и как хищник втянул его через ноздри (выражение фигуральное, но имеет своё реальное отражение в мыслях героя). Его присутствие Оксаны не просто напрягало, а доводило до точки невозврата, когда уже не волновал Андрей, который мог войти в любую секунду, не вёлся счёт времени. Ревность, ярость буквально ослепили, и как только тонкая рука потянулась за очередной баночки для приготовления чёрной ароматной жидкости, устоять не смог. Резко дёрнул за запястье, не рассчитал силы, и Оксана буквально рухнула на него, упираясь обеими руками в каменные от напряжения бёдра. Движение мимолётное, практически не уловимое, если учесть все обстоятельства, ему предшествующие, но Игорю хватило, чтобы понять, как долго он этого ждал. Вспомнил, как бросила его неудовлетворённого, как обжигала прикосновениями, как страстно отвечала на поцелуй, заставляя забыться. Попутно, где-то в отголосках сознания, слышал шлепки её босых ног по кафельному полу кухонной зоны и мысленно представлял, что на ней надето кроме этой бесформенной рубашки, слава богу, не мужской. И тут как осенило: зачем представлять, если можно дотронуться, узнать, удостовериться в догадках. Видел же, как эта самая рубашка обтягивает голую грудь и из-под плотной ткани можно просмотреть выпирающие соски. Пока боролись (боролась, собственно Оксана, Игорю же хватило двух движений, чтобы надёжно зафиксировать девушку возле себя). Да и не так уж она и отбивалась, было понимание того, что просто не хочет привлечь внимание Андрея, который за своё глотку перегрызёт любому, но всё это сейчас не волновало. Только её близость, её тело и его собственные руки на этом теле. Между своих ног Игорь плотно зажал её бедро, не давая возможности вырваться. Под влиянием чувства вседозволенности, рукой ухватился за него же, но чуть выше, как раз там, где бедро заканчивается и начинается самое интересное, что, как он и догадывался, не прикрыто даже трусиками. Встретил её взгляд, который сейчас расшифровать было сложно, но осуждение было точно, а ещё страсть, он не мог ошибиться. И под пристальным контролем голубых глаз, которые так и кричали: « Не смей!», резко ввёл два пальца в горячее влажное тело, стиснул зубы: уверен был, что потекла для него.
Со стороны ванной комнаты послышался звук открывающейся двери, Андрей закончил слишком быстро, это плохо, но Оксана теперь не сможет открыто вырываться (ну, не хочет же она, чтобы произошло убийство… или хочет?..), а значат, будет терпеть. Свои ноги, зажимающие бедро девушки, расслабил, позволяя отступить, но руку из горящего лоне не убрал. Два пальца так и оставались внутри, большой больно прижал за ягодицу, фиксируя, впиваясь до боли, и Оксана зашипела.
– Молчи, – пригрозил он, – иначе скажу, что всегда имел тебя. И он поверит, сама ведь убеждала, что я брат.
Оксана не ответила, но вырываться перестала, казалось, даже расслабилась. В гостиную вбежал Андрей, буркнул что-то про аварию на производстве и поспешил одеваться. Мысленно Игорь поблагодарил проектировщика этой барной стойки, который пространство под ней решил задействовать, превратив в место для хранения бокалов, и теперь всё, что происходит, скрыто от глаз напротив. Убрать руку от Оксаны по-прежнему не мог, так как это просто бросится в глаза, а вот бездействовать в такой ситуации просто глупо, скорее всего, подобное уже не повторится. И он начал движение. Плавное, медленное, задевающее за живое.
– Прекрати. – Процедила Оксана сквозь зубы, стараясь говорить как можно тише.
– Прости, но уже не могу. – Так же тихо ответил, наращивая темп.
Большой палец оставил в покое ягодицу, но дотянуться до клитора, было невозможно, и он решил оставить только движение, быстрое, ровное, намерено задевал чувствительный участок внутри. Зная его месторасположение, удовольствие доставить не сложно, только нужно уметь расслабиться, а расслабиться когда брат твоего мужчины фактически насилует, наверно сложно, если вообще возможно. Но Игорь не останавливался. После нескольких резких движений Оксана тихо промычала (что-то подсказывало, что не от удовольствия) и вцепилась руками в поверхность стойки. Было унизительно и стыдно. Не понимала, почему всё вышло именно так, не было обидно, просто… просто
– Оксана, буду поздно. Игоря выгоняй, как только надоест. – Кинул Андрей на прощание и пулей выскочил за дверь.
В этот же момент тумблер внутри неё, ответственный за все те чувства, которые были только на уровне подсознания переключился, ощущения обострились и подступили к самому горлу, вызывая отвращение, тошноту ко всему происходящему. А самое неправильное во всём этом то, что Оксана теперь чётко понимала, что с Андреем она жить не сможет. Только потому, что до одури хочет другого. И пусть это эффект запретного плода, но она хочет только его.
Игорь, почувствовав свободу, хотел притянуть к себе, но вместо ожидаемого поцелуя получил хлёсткую пощёчину. Оксана буквально выдернула его пальцы из себя, он знал, что сейчас ей неимоверно больно, оттого что он к этому готов не был и исцарапал её изнутри, сам почувствовал это и тут же нашёл подтверждение в болевой гримасе на лице. Но она не издала ни звука. Не успел удержать, как выскочила из-за стойки прямиком в ванную и закрылась там на замок.
– Чёрт! Чёрт! Чёрт!
Что случилось? Ей нравилось, руку готов на отсечение отдать, даже то, что он был слишком груб, не остановило её возбуждение. Её влага стекала по пальцам, призывая к решительным действиям, и Андрей ушёл, он сам бы ничего брату не рассказал. Вроде не такая сволочь. Что она там себе напридумывала? Пошёл следом, дёрнул за ручку – заперто. И без того знал, что она на замок закрылась, но всё равно проверил. Прислушался к звукам за дверью – шум из душевой кабинки, глухой. Постучал… ещё раз… громче. Она могла и не услышать, но на что-то надеялся. Нервно прошёлся по квартире, обдумывая ситуацию. Осознание того, что мог её обидеть, пришло позже. Залпом выпил кофе из чашки брата, сел на диван, упираясь локтями в широко расставленные колени. Уронил голову в ладони. Понял только то, что нужно извиниться, вне зависимости от того что скажет Оксана. Когда звук льющейся воды прекратился, тут же поплёлся под дверь.
– Оксана, открой, надо поговорить.
В ответ тишина.
– Послушай, я не прав был, признаю, прости, повёл себя как придурок.
Молчание.
– Ты не подумай, я ничего такого не хотел… – Задумался, а чего же он хотел, если не этого? Нет, что-то не так. – Точнее хотел, но не так. Мне показалось, что тебе нравиться.
Всё то же молчание, к которому добавился непонятный звук.
– То есть я был груб и сделал больно, ты прости меня…
Уткнулся лбом в дверь, при этом прилично приложившись о дубовое основание, все слова казались неправильными, но других не находилось. Оксана молчала, и только тихие звуки, доносящиеся из ванной, хоть как-то успокаивали.
– Оксан, с тобой всё в порядке? Ответь. Я уйду, исчезну…
Когда дверь не открывалась уже более двадцати минут – начал паниковать.
– Если ты сейчас же не откроешь, я вышибу дверь. Проверять не советую. Пожалуйста.
И, о чудо, через две секунды дверной замок щёлкнул и дверь распахнулась. Оксана вышла, окинула даже не презрительным, а самым равнодушным взглядом, и всё стало ясно. Он почувствовал разницу. Убегала от него она с обидой в глазах, а сейчас полное равнодушие и к нему лично, и к тому, что произошло. Те слова, которые придумывал, застряли в глотке и не только от взгляда. Она была другая, хотя бы внешне. Уже полностью облачённая в свой наряд: красивое платье персикового оттенка из лёгкой ткани, таких, кажется у неё несметное количество, ещё ни разу она не повторилась. Полный макияж, который делает её лицо чужим, образ дополнили туфли, которые она обула уже стоя в прихожей. В руках была странная сумка, больше обычной дамской, скорее похожа на миниатюрную дорожную, только более повседневной расцветки.
– Ты уходишь? – Только и смог сказать, когда её рука была на дверной ручке.
– Да.
– Прости.
Она оглянулась и с лёгкой улыбкой кивнула.
– Прощаю.
– Нет, подожди, не уходи.
Схватил её за руку и тут же одёрнул, взглядом извиняясь. Он не понимал её. Понял бы, если бы закатила истерику, обвинила во всех смертных грехах, понял бы, если бы заплакала или обругала. Понял бы даже то, что запустит в него чем-то тяжёлым, но только не это спокойствие и короткое «Прощаю».