Разреши тебя любить
Шрифт:
Не удержался, задрал подол платья, запустил руку в трусики, удовлетворённо улыбнулся.
– Мокрая…
– Ненавижу тебя.
Игорь сразу же опомнился и платье обтянул.
– Короче, ты меня поняла. Хочешь избавиться от долга и проблем, плати. Чем – мы обсудили. – Глядя в глаза усмехнулся, провёл забинтованной рукой по скуле, поглаживая пальцами подбородок, шею, лизнул горячим влажным языком губы, наслаждаясь, как они приоткрылись на этот жест. – Обещаю, я буду нежным…
На удивление, Оксана вела себя абсолютно спокойно, словно и не живая. Грустно
– Отступись, прошу… пока не поздно. Не правильно это всё. Ты хороший, самый лучший, я знаю. У тебя всё будет, потому что ты достоин, потому что другого такого нет.
Резко отступившись на шаг, Игорь болезненно ухватил за подбородок, заставляя смотреть в глаза, не верил услышанному, не верил её словам, эмоциям, не понимал, откуда они и было ли всё это сказано вслух. Оксана же, поняла этот взгляд по-своему, мучительно улыбнулась и отвернула лицо в сторону, стараясь избавиться от захвата, обняла обеими руками со спины.
– Совсем худой стал. А как же поддержание формы? – Тихим шёпотом проговорила она, не поднимая глаз.
– Никто не кормит… Исправишь? – Такой же шёпот в ответ.
– Не хочу. – Неожиданно резво замотала головой.
– Что?
– Не хочу нежно. – И потемневшие голубые глаза встретились с серыми.
– Желание трудящихся закон. Буду грубым. Кричать будешь. Просить… всё равно ведь придёшь, только теперь я главный. Помни об этом.
– Посмотрим.
Оксана улыбнулась, почти рассмеялась, глядя на растерянного Игоря, оттолкнула его и отскочила от стены. И уже стоя у дверей, с плащом в руках, обернулась и крикнула.
– Я прочитала, что ты на писал в новой татушке: «Сердце под замком». – Он улыбнулся в ответ. – Только не написал, где спрятан ключик.
– Его нужно искать.
А само сердце подсказывало, что ключик этот Оксана забрала с собой и спрятала даже от него самого.
Оксана не шла, она практически бежала, не видя ничего на своём пути. До сих пор удивлялась, что он отпустил её, после того, как вслух озвучил свои желания, как упирался своим членом в её тело, и разделяло их только несколько слоёв ткани. Вот, значит, что он хочет. Чтобы сама пришла, чтобы попросила, чтобы умоляла трахнуть её, взамен денег. И настолько он увяз в своём желании подчинить, что ничего не видит и не слышит. Как мания, как путеводная звезда, поэтому сегодня и сдержался. Он уверен в своих силах и не безосновательно.
Домой пришла сама не своя, закрылась в комнате, сделала один звонок. Через полчаса ей перезвонили и сказали фамилию.
– Витя, – обратила на себя внимание выпившего мужа, – у нас есть фамилия. Фамилия человека, который может решить этот вопрос.
– Знаешь, а я не хочу ничего решать. Устал доказывать тебе что-либо. – Он уставился на неё своими бледно-зелёными, мутными от выпитого глазами. – Ты вот скажи, будешь жить со мной без денег или уйдёшь? Ты ведь
Он попытался дотронуться до её лица, но Оксана, скривившись, увернулась.
– Ты пьян, я не хочу с тобой разговаривать.
– Нет, а давай поговорим, давай! Что нас связывает, а? Что нас последнее время связывает? Ты вернулась в этот город и стала чужая, совсем чужая, не моя, не та Оксана, с которой я жил три с половиной года в счастливом браке. Где моя Оксана, где? Ты его встретила, да? Когда, где, как часто вы видитесь? – Он подскочил и теперь стоял вплотную. Выдыхая запах дорогого коньяка, притронуться больше не смел, не позволял себе сделать ей больно, а по-другому сейчас не получится.
– Я не хочу разговаривать, пока ты в таком состоянии.
– А я не могу разговаривать с тобой, пока ты в этом городе. Не могу разговаривать, не могу спать с тобой, не могу смотреть, как ты наряжаешься и уходишь неизвестно куда. Или ты хочешь сказать, что сейчас была у Колесникова? В таком виде? На свою задницу хотела его подцепить? Что, не вышло, да?
Получив оглушительную пощёчину, опомнился, попытался как-то оправдаться, но Оксана более слушать его не собиралась, было противно, и она ушла, хлопнув дверью. До конца срока по договору оставалось всего четыре дня, а от Вити толку нет. Сидела на лавочке во дворе, пыталась собрать мысли в кучу, только никак не получалось.
– Что сидим, соседка, – жизнерадостный голос Олега показался совсем близко.
Оглянулась, и правда, зашёл к ним в гости, наверно она слишком долго сидит и успела привлечь внимание.
– Думу думаю. А вы? Почему не на работе?
– Да вот, выходной взял. За Алисой ехать не собираешься? Я уже няню с водителем отправил за своим, могу позвонить, пусть и её заберут. Ты как?
– Нет, спасибо, я сама.
– Проблемы? – Он сел рядом.
– Не то чтобы, хотя… да, проблемы. С бизнесом. Витя там совсем расклеился, вы бы поговорили с ним, а то меня не слушает. Вбил в голову какой-то бред, теперь мучается.
– Поговорю, если нужно. А ты езжай. Как раз время нам дашь. Что у вас там есть закусить?
– Не знаю, зайдите на кухню. Наша кухарка что-то вкусное готовит, я не смотрела.
– Кухарка… вот он, век современных женщин, не знаете, где кухня расположена. Маша моя такая же. Ничего, разберёмся.
С этими словами направился в сторону дома, а Оксана, приободрившись, резко выдохнула и глубоко вздохнула, улыбнулась сама себе, и с этой улыбкой пошла к гаражу. Уже через полчаса подъезжали к садику.
– Ой, здравствуйте, а Алису уже забрали. – Улыбнулась молоденькая воспитательница, Оксана ещё при первой встрече удивилась, насколько хорошо та выглядит. Только на обложку журнала, а не с детьми сопливыми возиться.
– А кто? Валентина Степановна, которая за Артёмкой приезжает?
Не смотря на то, то дети из разных групп, здесь всех знали поимённо, за что и получали зарплату, а няня не раз забирала двоих детей одновременно.
– Да нет, папа ваш приехал и забрал. Обаятельный такой мужчина.