Разреши тебя любить
Шрифт:
– О чём ты?
– Ну-у, – Оксана поставила ноги ровно и чуть наклонилась вперёд, наваливаясь на них, – хотя бы о моей юности. Что, как и почему?
– Допустим, ты права и я не пытался этого узнать. Ну, так расскажи мне ты!
– Без проблем. С чего начать?
– С мужа.
– С мужа… познакомились мы с Данилой на какой-то вечеринке, подробности я не помню, но они и не нужны… Он красиво ухаживал, цветы, подарки, путешествия. А я, как девушка не очень искушённая, с удовольствием его внимание принимала. Богат, красив, представителен, любая бы повелась, не так ли?
– Эдакая история Золушки. – Беззлобно хмыкнул Игорь, но Оксана после этих слов просто взбесилась, потеряла всё своё самообладание и теперь уже не сидела, а с горящими глазами стояла прямо напротив него.
– Нет! Я никогда не была Золушкой, никогда! Я всегда была принцессой, маминой принцессой! – Прокричала
– Ты ничего не хотел обо мне узнать, а узнавать было что! Мой дед был влиятельным человеком, у него был строительный бизнес, крупнейший в округе, металлургический завод где-то в вашей области, у него была сила и власть, и всего лишь одна дочь. И в мужья мама себе выбрала ничем не примечательного на первый взгляд парнишку. Только дед в нём разглядел незаурядного человека, личность. Папа по первому образованию был психологом, имел необычайный дар убеждения, подчинял себе людей, ему можно было доверить своё дело, и дед доверил. Потом было много лет брака, счастливого, на первый взгляд. Мама никогда не вникала в дела, ей это ни к чему, она была хорошей хозяйкой и заботливой женой, жила только семьёй. И дед понадеялся на меня, отправил учиться по своей специальности, так как папе до конца так и не доверился. Умер он, когда я только окончила первый курс. Шестнадцать лет. Мне было шестнадцать, когда сказка закончилась.
Оксана уже перестала метаться по кабинету и нервно массировать голову, селя рядом с Игорем на стол и заговорила спокойно, слишком спокойно, каким-то убийственным тоном.
– По документам владелицей всего являлась мать, а отец, он так и остался управляющим, только вот в его планы это не входило. И в один день мы с мамой лишились всего: денег, положения и даже нашего дома.
– Как так вышло?
– Не суть, она всегда не глядя подписывала документы, отец ей что-то и подсунул. В том числе и документы на развод. Оказалось… – Она усмехнулась, только от этой усмешки мороз пробежался по позвоночнику, – оказалось, у отца была ещё одна семья. Любимая. Любовница, которая в тот момент переквалифицировалась в законную жену и дочь, которой на тот момент было уже семь лет. А мы стали никем. Мама не пережила этого, в моральном плане, конечно. Она не сошла с ума, её просто заклинило, депрессия, что ли. Но денег на клинику у нас не было и её положили в обычную психиатрическую больницу, а уже там хорошо подлечили.
– Отец постарался?
– Нет, и без него у нас хорошо лечат. Уже через месяц мама ничего не соображала. Я жила в общаге, чтобы хоть как-то выживать, а в планах к тому же у меня было перевести маму в хорошую лечебницу, чтобы её хотя бы не гробили, пришлось работать. Но что я умела? Ничего. Кроме моей внешности у меня ничего и не было. Я конечно могла строить из себя святую невинность и пойти подметать улицы, мыть подъезды, только этих денег не хватило бы даже на более-менее приличные лекарства для мамы. Я узнавала, можно было покупать что-то импортное, но это стоило дорого. И я пошла работать моделью. У меня как-то всё сразу получилось, без протекции, без чужих постелей. Случай. Одна женщина, фотограф, работы со мной оформила на своей персональной выставке, и я стала популярной. Посыпались предложения, заказы, работы было много. Ты как раз видел ту фотку, реклама белья, как сказал Андрей, это она. С неё всё и началось. Время шло, всё менялось, я устроила маму в хорошую клинику, относительно, конечно, золотых гор по-прежнему не имела, что могут предложить девчонке без опыта и зубастого агента, а агент тоже требовал денет и его позволить себе я не могла. Вскоре меня стали замечать богатенькие папики, потные, противные, я их ненавидела и работать дальше было практически невозможно. После нескольких отказов, передо мной стали закрывать двери, всячески ущемлять, а вернуться к исходному я позволить себе не могла. Мамино лечение требовало ежемесячных вложений. Вот тогда-то моей подружке и пришла в голову идея стать охотницей за богатыми женихами, или хотя бы обзавестись постоянным любовником. Только вот мой образ она считала агрессивным и тогда из жгучей брюнетки я превратилась в блондинку с коровьими глазами и опахалом ресниц.
Игорь молчал, ему было нечего сказать, да и что тут скажешь, пока сам не окажешься в безвыходном положении, не поймёшь этих поступков.
– У меня всё ещё были возможности посещать мероприятия, где собирались денежные мешки, только вот от их рож, каждый раз тошнило всё больше. Пока я не встретила Данилу. Он был другим, не таким зажраным, не таким тупым. Я и не
– А почему вы тогда развелись?
– Х-м, развелись… мы развелись. – Голос, словно неживой, наполненный болью, грустью.
Оксана подскочила с места, отодвинула потайную полку на одной из стен, за ней был сейф. Ловко и быстро набрала много числовой код, открыла дверцу, достала оттуда свёрток, швырнула на стол. Сама так и осталась стоять рядом с сейфом с замершей на губах непонятной улыбкой. Игорь развернул свёрток, внутри оказались фотографии и он задержал дыхание.
– Он тебя бил? – Тихий, но пронзительный шёпот, недоверчивый взгляд и испуг в глазах, к этому он готов не был.
На фотографиях была Оксана, синяки, кровоподтёки, ссадины. Лицо, руки, ноги, спина, живот… множество фотографий, сотня, две… Побои разные, в разное время, в разные дни. То лёгкие, то вызывающие боль в сердце, даже смотреть на фото было невозможно. На одной из них Оксана закрывала лицо руками, Игорь понял – плакала.
– Но кто это снимал… и… почему?
– Снимал Данила.
– Он ненормальный, псих? Почему ты терпела, это… это ведь было не один раз?..
– Не псих и не ненормальный, – Оксана словно отмерла и присела на диван, – наверно сейчас я должна сказать, что он был извергом, волком в овечьей шкуре, но всё это тоже будет не правдой.
– Что тогда?
– Три года мы жили счастливо, потом выяснилось, что я беременна, – Игорь сжал кулаки, но Оксана на это лишь усмехнулась, – и он стал лучше, чем был. Я оказалась не капризна и клубники в три ночи не хотела, но Данька готов был ехать в любое время и на край света, только бы всё у меня было. И у меня действительно было всё. Но я не могла сидеть дома, скучать, ждать чуда. Даньку это злило, но он считал, что всё пройдёт. Будучи на шестом месяце, я ещё участвовала в гонках. – Оксана улыбнулась и тут же свою улыбку спрятала, а Игорь в очередной раз отметил, с какой теплотой она произносила имя бывшего мужа. – Глупость, конечно, но это я сейчас понимаю, а тогда мозгов не было совсем. Данила рвал и метал, грозился запереть в комнате. Правда, не запер, а зря… Потом я как-то успокоилась, но отказаться от вождения не могла, для меня это было словно наркотик, я чувствовала себя собой. Шёл восьмой месяц, подружка позвонила, пригласила в салон, что ли, или ещё куда… к тому времени у меня был личный водитель и всё такое, но я ведь всё могла сама! – Поджала губы, замерла, не шевелилась и не дышала, смотрела в одну точку, а потом снова пришла в себя. – Был уже апрель, но странно, я только сейчас вдруг подумала, а почему в апреле была такая слякоть и грязь, ты не знаешь?
Игорь посмотрел на Оксану, и её взгляд показался невменяемым, но она моргнула, и он тут же прояснился, только холодок по телу в очередной раз прочертил дорожку.
– Я не справилась с управлением и попала в аварию. Незначительную, никаких повреждений, но испугалась сильно. Машина впереди меня чуть не сбила пешехода, оттого и тормозила на всех парах, меня занесло. Тогда сразу и воды отошли. Времени было много, это оказалось совсем не как в фильмах, что сразу скручивает пополам, нет, небольшие тянущие боли, только через четыре часа всё стало реально, к тому времени я уже была в больнице. Тогда все перетрухали, и Данька особенно, у него не было родителей, семьи, кроме нас с малышом. Но всё прошло хорошо, нас выписали, как и положено, на пятые сутки. Знаешь, это нормально, у новорождённых иногда бывают водянки на головке после родов, если передавило головку, – вот ту Оксана не выдержала, и слёзы покатились по щёкам, – но со временем водянка не прошла, не рассосалась, как обещали врачи. А Максюша всё время плакал и плакал, на вторые сутки после выписки, Данила привёз врача, и нам сказали, что у сына гидроцефалия. – Больше говорить она не могла и тихо расплакалась, пряча лицо в ладони.