Разрисованная мама
Шрифт:
Посредине пирса было маленькое кафе, где жарили рыбу с картошкой. От их запаха рот у меня моментально наполнился слюной. Столики выставили вдоль пирса, и сидевшие за ними люди с аппетитом поглощали горячие булочки и картофельные чипсы. Какая-то тощая девица, едва дотронувшаяся до своей порции, просто отставила в сторону пластмассовую тарелку и оставила недоеденную картошку чайкам. А потом встала и ушла вместе со своим приятелем. Я посмотрела им вслед. А потом уставилась на рыбу с картошкой. Чайки, облепившие поручни пирса, нетерпеливо ждали. Алчные, похожие на бусинки глаза, острые оранжевые клювы. Они уже нацелились
— Дол! — укоризненно сказала Мэриголд. Но не остановила меня.
Прищурившись, она смотрела куда-то вдаль. Каждый раз, когда ей удавалось разглядеть вдалеке чью-нибудь светловолосую голову, она напрягалась всем телом и ладонь ее машинально стискивала мои перемазанные в масле пальцы. Однако нам так и не удалось высмотреть ни Стар, ни Микки.
— Вот увидишь — мы их найдем, — твердила Мэриголд.
Мы все ходили… ходили… ходили. В конце концов Мэриголд так натерла ноги, что ей пришлось сделать из бумажных салфеток подушечки и подсунуть под ремешки туфель, чтобы было не так больно. Мы обошли весь большой современный торговый центр города, заходили в каждый ювелирный магазин и везде спрашивали о Микки. Но никто не знал ни его самого, ни его работ.
И мы снова ходили… ходили… ходили — вдоль узких, продуваемых ветром улочек, где теснились антикварные и ювелирные лавочки.
— Одно старье, — повторяла Мэриголд всякий раз, как мы входили в одну из них и тут же выходили оттуда.
Оставив позади центр, мы оказались в жилом районе, где были парикмахерские и ребятишки свистели в свистульки, а взрослые бродили среди киосков и толкались у палаток.
— Это уже больше похоже на то, что нам нужно, — заявила Мэриголд.
Мы заглянули в несколько ювелирных лавочек, но нам так и не удалось отыскать ни колец, похожих на те, что носил Микки, ни что-либо, отдаленно напоминающее подвески, которые он подарил нам со Стар. Микки никто не знал — а может, и знали, только не хотели нам говорить.
— Нам никогда не найти его, Мэриголд, — пробормотала я. Стащив с себя туфли, я устало вытянула гудевшие ноги.
— Конечно, мы его найдем, — упрямо возразила Мэриголд и дернула меня за руку. Она потащила меня за собой, даже не дав мне влезть в туфли.
И мы снова принялись кружить по Брайтону. Постепенно магазины стали закрываться.
— Может, поедем домой?
— Никуда мы не поедем! Как это — домой ! А Микки?! И Стар? Нам же нужно их отыскать!
Мне показалось, она нисколько не сомневается, что если будет твердить об этом все время, то ее желание наконец исполнится. Мэриголд шла все медленнее и медленнее — по обе стороны улицы замелькали вывески пабов. Я догадалась, что она умирает от желания пропустить стаканчик. Я тоже уже умирала от жажды. Мне так хотелось пить, что я попробовала напиться из-под крана в дамском туалете, но пить из крана было трудно, и я вся облилась, так что сейчас моя майка противно липла к животу. С каждой минутой становилось все холоднее, с моря потянул ветер.
— Пожалуйста, поедем домой! — взмолилась я.
— Прекрати, Дол. Ты меня достала своим нытьем. Это все из-за тебя! Это ты виновата, что мы до сих пор не можем их отыскать.
Мне стало страшно:
— Прекрати! — бросила Мэриголд.
Но я уже не могла остановиться.
— Перестань сейчас же! — рявкнула она. — Послушай, Дол, мы отыщем их. И все будет хорошо. Микки поведет нас поесть, и будет так же весело, как в прошлый раз. Все будет чудесно, даю тебе слово. А сейчас замолчи, Дол. На нас уже оглядываются. Да успокойся же ты, наконец! Нам нужно пройти еще совсем чуть-чуть. Спорим, что как только мы свернем за угол, мы тут же наткнемся на них. Вот увидишь. Я точно знаю, что мы их найдем — если постараемся, конечно.
— Ты с ума сошла! — рыдала я.
И вдруг она с размаху больно ударила меня по щеке. Я отлетела в сторону, дыхание у меня перехватило. Мэриголд, похоже, была ошеломлена этим не меньше меня. Во всяком случае, мне так показалось. Она растерянно хлопала глазами, разглядывая свою руку, будто не могла поверить, что ударила меня.
— Что за безобразие — бить ребенка! — громко возмутился кто-то.
— Нужно сообщить в полицию, — послышалось рядом.
Чья-то рука тронула меня за локоть:
— С тобой все в порядке, дорогая?
Я уставилась на них. Потом посмотрела на Мэриголд.
— Быстро, Дол! — крикнула Мэриголд, схватив меня за руку.
Она бросилась бежать, волоча меня за собой. Кто-то кричал нам вслед, но бежать за нами никто не решился. Мы пробежали, наверное, чуть ли не до середины улицы, когда Мэриголд опомнилась и втолкнула меня в какой-то магазин.
— О, Дол, прости! Прости меня, пожалуйста! — забормотала она и сама разразилась слезами. — Я вовсе не хотела тебя ударить, не знаю, как это получилось. Черт, тут так темно, ничего не вижу. У тебя вся щека красная! Ах, бедняжка! Какая же я негодяйка! Ну, хочешь, ударь меня! Ну же, давай, ударь, я тебя прошу!
Схватив мою руку, она попыталась дать себе пощечину. Но моя рука бессильно упала.
— Не… не надо. Я не хочу.
— Ох, Дол, лучше бы ты меня ударила — мне было бы легче! — зарыдала в голос Мэриголд.
Она ревела, как маленькая девочка, некрасиво разевая рот и шумно хлюпая носом. Из носу у нее потекло.
Я отобрала у нее сумку и достала из нее бумажную салфетку.
— Перестань, — прошептала я, вытирая ей лицо.
— Мы с тобой поменялись ролями: теперь ты — мама… — всхлипнула Мэриголд.
Когда-то мы с ней любили играть в эту игру. Меня вдруг осенило — может быть, воспользоваться этим и попробовать увезти ее домой?
— Да, теперь я — мама, а ты — моя маленькая дочка Мэриголд. Ах, дорогая, ну как же можно так глупо вести себя?! Дай-ка, мама вытрет тебе носик, — сказала я. — Ну а теперь пойдем. Будь хорошей девочкой, ладно? Мы пойдем домой, и я расскажу тебе сказку. Хочешь, милая?
— Да, мамочка, — тоненьким голоском послушно пролепетала Мэриголд.
— Ну вот и хорошо, дорогая. Слушай. Итак, жила-была когда-то маленькая девочка, и звали ее Мэриголд. Глаза у нее были зеленые, как изумруды, и волосы цвета заката. И вот однажды злые люди украли ее из дома…