Разрозненные рассказы
Шрифт:
Юноша был рад, что всё кончилось. Он сдастся и предстанет перед судом, хотя все улики были против него.
Здоровенный патрульный теперь угрожающе возвышался всего ярдах в десяти от молодого человека, который поднял руки ещё выше.
Патрульный все прекрасно разглядел. Под криститовым шлемом было видно, как его губы раздвинулись в широкой ухмылке. Он поднял большую руку, сжимавшую поблескивающий металл, и тщательно прицелился в юношу, которого отлично видел на фоне кобальтового неба.
В усмешке патрульного было нечто очень странное и неправильное. Молодой человек изо всех сил замахал поднятыми руками, в ужасе выкрикивая какие-то слова, которые лишь эхом отдавались внутри его шлема и звенели в ушах. Это безумие! Этого не может быть! Кодекс Патруля запрещает хладнокровное убийство…
Его мысли вдруг оборвались. Шлем вдавился внутрь, превратив лицо юноши в кровавую маску. Он было закричал, но захлебнулся булькающим стоном, немеющими пальцами пытаясь сорвать с головы шлем, впившийся в мозг. Молодой человек упал на колени, перевалился через край обрыва и успел несколько раз конвульсивно перевернуться, пока гравитационные пластины увлекали его к скале в восьмидесяти футах ниже.
Джим Скил, патрульный, продолжал усмехаться.
— Четырнадцатый, — проговорил он и убрал в кобуру пистолет.
Джим Скил торжественно спустился к подножию хребта. Каждая клеточка его большого, обожженного солнцем тела ликовала. Ладони немного вспотели и он сжимал и разжимал кулаки. Какая-то странная дрожь пробежала по телу, когда он увидел труп. Снова в голове горячо, неистово застучала кровь.
Скил зажмурился и прижал кулаки к вискам. Он довольно долго стоял так, охваченный дрожью, однако жуткие воспоминания не уходили. Перед глазами проплывала чудовищная сцена, преследовавшая его уже много лет. Опять электропистолеты кромсали измученный мозг, и он видел вокруг себя умирающих беззащитных людей, слышал их предсмертные вопли…
Джим подождал, пока прекратится дрожь и уйдет то странное ощущение. Потом пнул носком ботинка тело молодого человека. Оно перевернулось, и бледное, словно прокаженное, солнце осветило окровавленное лицо.
— Очень даже неплохой выстрел, — проворчал Скил. Потом нагнулся и обыскал мертвеца, забрав удостоверение личности.
Внезапно темная тень накрыла все вокруг. Скил удивленно огляделся и тут же понял, в чем дело. Без всякого предупреждения наступила ночь, как это обычно и бывает вот на таких медленно вращающихся астероидах. Около пещер и расщелин у подножия хребта виднелись смутные очертания кошмарных тварей, бледных, извивающихся, с чуткими амебообразными щупальцами вместо глаз. Доносился странный шипящий свист этих существ, не терпящих света, но любящих тьму и обожающих кровь, которая доставалась им так редко.
Скил проворно вскочил на ноги и поспешил к патрульному катеру, стоявшему рядом. Он оглянулся лишь раз и увидел десятки призрачных чудовищных тел, как черви копошащихся над распростертым в тени скалы человеком.
Вернувшись в штаб Федерального патрульного управления в Базе Цереры1, Скил привычно завел одноместный катер под стеклитовый купол. Никто из присутствовавших не сказал ему ни слова. Они даже старались не смотреть на него. Но даже если Джим Скил и заметил это, то виду не подал. Он ленивой походкой подошел к двери с надписью «КОМАНДУЮЩИЙ» и вошел не постучав.
Командор Андерс поднял глаза от письменного стола. При виде Скила его подбородок несколько напрягся. В серых стальных глазах загорелась неприязнь.
— Докладываю, сэр, — сказал Скил. Он аккуратно, даже чересчур аккуратно, разложил на столе документы, которые вынул из карманов беглеца.
Андерс медленно встал, положил кулаки на стол и тяжело оперся на них, отчего костяшки пальцев побелели.
— Ты не задержал парня? — Андерс говорил монотонным голосом, словно задавал этот вопрос уже не впервые.
— Сожалею, сэр. Он мертв.
— Мертв. — Андерс как будто не был удивлен. Вдруг его серые глаза и голос одновременно стали жесткими. — Ты убил его?
— Убил, сэр? — Скил удивленно поднял брови. — Никак нет, сэр. Мне пришлось преследовать его аж до астероида №78 в скоплении Ланисара, и там он упал со скалы. У меня оставалось времени, только чтобы забрать его удостоверение личности и улететь до того, как выползли ночные твари. Я очень сожалею…
Андерс пнул кресло назад к стене и выскочил из-за стола. У него побелело лицо.
— Сожалею! Ни о чем ты не сожалеешь, Скил! Уму непостижимо, черт возьми, как только у тебя хватает наглости снова и снова возвращаться сюда? Как ты можешь смотреть мне в лицо… Да что там! Как тебя совесть-то не мучит? Не понимаю, что творится в твоей тупой башке, вот за этой дурацкой ухмылкой! — Командор замолчал, чтобы перевести дыхание. — Что заставляет тебя убивать, Скил? Это уже который — одиннадцатый? Двенадцатый?
Скил вздохнул и преувеличенно сокрушенно развел руками:
— Вы всегда были велеречивым занудой, сэр. Вот бумаги Миллера. И я его не убивал. Он сорвался со скалы. Это все, сэр?
— Нет! Это не все! — Андерс еще ближе подошел к Скилу, который, как башня, возвышался над ним, и свирепо выпучил глаза. — Скил, ты давно служишь в Патруле. К счастью, а правильнее сказать, к несчастью, твой предыдущий отличный послужной список и стаж позволяют тебе выкручиваться — до тех пор, пока мы не сможем что-нибудь доказать. Но в один прекрасный день ты оступишься, и мы сумеем найти доказательства. Я молю Бога, чтобы этот день поскорее наступил!
Теперь уже в глазах Скила, в которых до того момента прыгали веселые искорки, вспыхнула злость, и он сказал совершенно другим голосом:
— Коль скоро вы подняли вопрос о моем стаже, то позвольте напомнить вам, что он позволяет мне занять ваше место здесь, если я этого захочу. Но я не хочу — пока. Что же касается ваших фантазий на мой счет, то могу рассказать вам историю, сэр. Историю о том… — Он внезапно замолчал, потому что кровь снова прихлынула и застучала в висках.
— Ну давай, парень, продолжай! Ты собирался рассказать, почему убиваешь. — Андерс подождал. — Разве нет?
— Никак нет, сэр, — ответил Скил шепотом, уже взяв себя в руки.