Разрушь преисподнюю!
Шрифт:
Даша нахмурилась.
– И что нам делать?
– Ничего. Пусть Светка им занимается: это ее клиент.
– Любовь моя, сейчас в лоб дам. Что за постановка вопроса?
Глеб с усмешкой посмотрел в зеркальце.
– Расслабься, Лосева-Грин. Разумеется, тебя от него изолируем. А в остальном… Когда Светка возьмет этого типа, а я ей помогу, суд не признает его невменяемым. Хотя мозги у него набекрень, не ходи к гадалке.
Даша пристально посмотрела на мужа.
– Ты намерен его изучать?
Глеб
– Во-первых, этот Куроедов дымится черным дымом. Почему? Во-вторых, его опекает майор ФСБ, с которым сегодня в пять у меня встреча на Лубянке. И в-третьих, проклятая моя интуиция. Достаточно причин?
Даша вздохнула.
– Выжидать будем?
– Ну прямо. – Глеб притормозил, пропуская машину «Скорой помощи». – Соберем сегодня команду. Часиков в восемь. Начнем расхлебывать эту кашу.
Даша похлопала его по плечу.
– Давно бы так.
– После уроков отвезу тебя домой, ты позвонишь в японское посольство и пригласишь братьев Абэ к восьми.
– А ты?
– Мне на Лубянку. Забыла? Стаса и Светку беру на себя. Попрошу, чтоб они заехали за Ильей… Что ты оглядываешься?
Даша смотрела в заднее окно.
– Куроцапов вроде сгинул.
– Как же, надейся! – фыркнул Глеб. – Поклонник твой отличается редким постоянством. Что подтверждает, кстати, его невменяемость.
Даша показала кулак.
– А вот за это в рог.
В «Мерседесе» было накурено. Сидящий за рулем начальник охраны страдальчески морщил лоб.
– Владимир Сергеевич, окно бы открыл. Дышать, блин, нечем.
Сидящий рядом Куроедов хмуро на него покосился, однако стекло опустил и выбросил окурок.
– Упустил их, разиня, – упрекнул он. – Хватку ментовскую теряешь на вольных харчах.
Оттопыренные уши полковника в отставке порозовели.
– При чем здесь харчи? Мне, что ли, бетономешалку надо было подрезать?
– Вполне мог бы: пространство было.
– На хер? Чтоб ДТП устроить? Володь, мы ж к ее школе едем, не заблудимся. Не понимаю только, чего ты достигнешь таким нахрапом.
Сдобные щеки Куроедова затряслись.
– А тебе понимать не надо – знай баранку крути! За что я тебе плачу?!
В погоне за ускользнувшим «жигуленком» начальник охраны проскочил на желтый цвет.
– Ты платишь мне не за это, – процедил он сквозь зубы. – Гоняться за твоими телками я не нанимался. У меня и без того геморроев хватает.
Глаза Куроедова начали краснеть, он стал погружаться в сумрак, и рука его, удлиняясь, вздрагивала, как рептилия. Такие же, примерно, изменения произошли и с водителем. Несколько мгновений, мчась в потоке транспорта, они буравили друг друга багровыми зенками.
– Нарываешься? – прошипел Куроедов.
– Ага, – осклабился начальник охраны. – Уволишь или как?
Затем они отвели взгляды и примолкли. Темная дымка вокруг их тел стала исчезать. Куроедов буркнул:
– Как там с бульоном?
– Рвут из рук, – сообщил присмиревший Гаврилыч. – Пора увеличить объем продаж.
– Нет проблем. Сегодня родственники постараются.
До школы они доехали, как дружки закадычные. Из окна «Мерседеса» виден был припаркованный «жигуленок». В окружении учеников Глеб и Даша входили в здание школы. Гаврилыч кивнул в их направлении.
– Упорхнула твоя краля. Как собираешься действовать?
Куроедов приоткрыл дверцу.
– Прорвусь к ней. Вызову с урока.
– Я бы не советовал.
– Опять за свое?
– Дело не во мне. – Начальник охраны указал на золотистый «Опель», из которого вылезал майор Луганский. – Вон со своим Юриком базарь.
Куроедов смачно выругался.
– Этот Юрик дождется! – пообещал он, выходя.
Майор Луганский в модном демисезонном пальто, при галстуке и с неизменно идеальной прической выглядел сошедшим с витрины. Лицо его, однако, было хмурым. Приблизившись к «Мерседесу», он резко проговорил:
– Что это значит, Володь?!
Куроедов откинул со лба волосы.
– Юрий Васильевич, вы о чем?
Луганский подошел к нему вплотную.
– В пять часов я возьму ее мужика за горло. Ты портишь мне игру. Причем в присутствии толпы свидетелей. Вали отсюда живо.
Куроедов опешил.
– Ты специально меня караулил?
Луганский разгладил усики.
– Можешь считать нашу встречу случайной. Главное – рви отсюда когти. Пока мы не поссорились.
Куроедов опешил еще более.
– Юрик, чего ты добиваешься?
– Чтобы ты прикрыл свою активность фиговым листком. Не мешай разобраться с ее мужем и с твоими проблемами на Петровке.
– А потом?
Луганский огляделся.
– Потом – по обстановке.
Растерянность Куроедова будто корова языком слизнула Толстяк с ухмылкой тряхнул длинными волосами.
– Ну да, я отвалю, а ты за ней поохотишься. Отличная тактика, только я не идиот.
– Именно идиот!
– Юрик, я не позволю тебе подбивать к ней клинья.
Луганский постучал себя по лбу.
– Володь, тебе пора к терапевту. Я уеду следом за тобой.
Куроедов показал ему средний палец.
– Вот вам, Юрий Васильевич! Езжай ты первый, а я за тобой.
Луганский сплюнул в досаде.
– О'кей. Но так, чтобы я видел тебя в зеркале.
Куроедов прижал руку к груди.
– Когда я вас обманывал, товарищ майор?
– Только попытайся – бульон не спасет! – Луганский зашагал к золотистому «Опелю».
Куроедов крикнул ему в спину: