Разрушенная любовь
Шрифт:
Глава 8
Джеймерсон
— Готова отправиться домой? — папа хлопнул в ладоши, входя в комнату.
Я кивнула, не уверенная, так ли это. Больница казалась безопасным местом, и я боялась того момента, когда выйду за ее двери, где меня ждет реальность.
— Пойдем, Джей-Джей, — папа взял мою сумку с личными вещами, которые они успели привезти за последние недели. — Твоя мама разговаривает с лечащим врачом о твоих лекарствах и физиотерапии.
Я встала в тот самый момент, когда Шелли подкатила инвалидное кресло.
— Твоя последняя поездка.
Мои
— Спасибо, — пробормотала я. — Я буду скучать по тебе.
— Я тоже буду скучать по тебе, детка, — она обняла меня в ответ. — Но я рада, что ты уезжаешь отсюда.
Я поняла, что она имела в виду: я выжила.
Шелли сказала мне, что Хантер перенес тромбоэмболию легочной артерии, внезапное закупоривание легочной артерии. Обычно причиной является тромб в ноге. Этого нельзя было предвидеть, ни мной, ни врачами. От этого мне не стало легче, особенно после того, как я узнала, что в течение трех дней после случившегося за ним пристально наблюдали, чтобы он не впал в очередную кому. Его перевели обратно в реанимацию, так что я его не видела. Да и не особо хотела.
— Давай проводим тебя домой, — Шелли отстранилась, кивнув в сторону инвалидного кресла. Я забралась, и она покатила меня вперед, папа следовал за нами.
— Привет, милая, — мама подбежала ко мне, на ее лице была широкая улыбка. — Как ты себя чувствуешь? Ты готова ехать домой?
Конечно, им нужно было знать это, но я уже заранее содрогалась от мысли о том, что мне предстоит снова и снова отвечать на одни и те же вопросы, как только я выйду из этих стен.
Я улыбнулась, и мама, сжав мою руку, пошла рядом с креслом. Папа побежал вперед, чтобы подогнать машину к обочине. Мы спустились вниз и вышли из здания. Наша семейная “Subaru” стояла с включенным двигателем.
— Держите меня в курсе ее состояния, — Шелли повернулась к моей маме, но похлопала меня по руке. — Я привязалась к этой девчонке.
— Обязательно, Шелли, — мама заключила ее в объятия, голос дрогнул на следующих словах: — Спасибо. За все. Мы бы не справились без тебя.
За те недели, что я находилась в коме, они хорошо узнали друг друга. Шелли помогла пережить им все те часы, когда они не знали, очнусь ли я.
Шелли подошла ко мне и помогла встать с кресла, в то время как мама бросилась вперед и открыла заднюю дверь. Как только я забралась внутрь и пристегнулась, мама еще раз обняла Шелли и забралась на пассажирское сиденье. Папа тронул машину, и я помахала Шелли. Мой взгляд не отрывался от нее, пока мы не свернули за угол.
Я повернулась вперед, глубоко вздохнув. Страх перед тем, что меня ждет, терзал мои мысли. Я всегда знала, что меня ждет впереди, моя жизнь и будущее были распланированы. Теперь же ничего не казалось определенным. Я существовала, как воздушный шар, не имея понятия, куда я лечу и что чувствую по отношению к чему-либо.
***
Мама без умолку болтала, пытаясь оживить атмосферу в машине, но я ее почти не слушала, наблюдая за пролетающими мимо домами. Листья на деревьях окрасились в глубокие красные и оранжевые оттенки, падая, словно капли дождя. Пока я была в коме, теплая летняя погода сменилась на прохладную осеннюю.
Мама прервала мои мысли, когда мы свернули на нашу улицу.
— Все ждут тебя. Они рады, что ты снова дома.
Я выпрямилась.
— Все? О
Папа бросил взгляд в зеркало заднего вида.
— Просто несколько человек, которые хотят поприветствовать тебя дома.
— Что? — видеть людей было последним, чего я хотела.
Папа заехал на нашу подъездную дорожку. Огромный плакат «Добро пожаловать домой, Джеймерсон» висел поперек гаража. Машины выстроились вдоль тротуара по всему периметру нашего дома.
— Мы подумали, что тебе понравится увидеть всех. Твои бабушка и дедушка мечтают тебя повидать. Твоя сестра и друзья тоже.
Папа припарковался, обошел машину и помог мне выйти, протянув пару костылей. Врач хотела ограничить время, которое я провожу на ногах. Я шагнула вперед, мой желудок скрутило, когда мы двинулись по тропинке.
«Нет. Нет. Нет, — повторялось у меня в голове. — Я не хотела никого видеть, но как им сказать? Им будет больно».
Входная дверь распахнулась, и бабушка Пенни, мама моей мамы, выбежала оттуда с распростертыми объятиями. Мой дедушка погиб на войне еще до моего рождения. Он был тем, в честь кого меня назвали. Бабушка жила в Коннектикуте, но приезжала, когда могла. Родители папы были прямо за ней. Бабушка Несса и дедушка Ти жили в университетском городке, где работал мой отец, всего в сорока минутах езды, что не особо нравилось маме.
— Джеймерсон! — руки бабушки Пенни обхватили меня, прижав к себе. Когда она ослабила хватку, то меня обняли другие бабушка и дедушка.
— Джей-Джей! — моя младшая сестра, Рис, выбежала из дома. Мама схватила ее за руку, прежде чем она врезалась в меня. Обычно я бы наклонилась и подняла ее крошечное пятилетнее тело. Она была самой маленькой в своем детском саду. Рис была копией нашей матери. С круглым лицом, светло-шоколадными глазами и темно-каштановыми волосами, она была очаровательна и могла бы сойти с рук за непредумышленное убийство, если бы наклонила голову и широко улыбнулась. Или надулась.
— Воу, малышка. О чем мы говорили?
— Не прыгать на Джей-Джей.
— Именно, — в тот самый момент, когда мама отпустила ее, она врезалась мне в ногу, яростно схватившись за нее. — Рис!
Я пошатнулась на костылях, стиснув зубы от боли, и взъерошила ей волосы. Потом я наклонилась и поцеловала ее в макушку.
— Я скучала по тебе, Джей-Джей, — ее темные глаза наполнились слезами, а губы задрожали от эмоций.
— Я тоже скучала по тебе до Луны и обратно, — это был наш маленький способ выражения чувств. Я еще немного потискала ее, прежде чем отпустить и выпрямиться.
Позади моей семьи стояли ребята из моей школы, мои друзья: Саванна, Джейсон, Адам, Хлоя и вся моя команда по черлидингу. Также присутствовали друзья семьи и некоторые соседи. Все они улыбались слишком широко и смотрели искренними глазами, чувствуя себя так же неловко, как и я. Они ждали, когда я заговорю первой.
Я глубоко вздохнула и заставила себя посмотреть на всех.
— Привет, ребята. Спасибо, что пришли. Это многое для меня значит, — сорвалась с моих губ ложь.
Непрерывный поток людей обнимал меня и улыбался мне. Я дюжину говорила либо «спасибо», либо «я в порядке». Я была роботом, мои настоящие эмоции были глубоко заперты. Никто на самом деле не хотел слышать правду.