Разрушенная любовь

Браун Стейси

— До бесконечности и дальше.

Она усмехнулась.

— Бабушка Пенни испекла пирог, — ее глаза расширились и заблестели. — Но мы не можем его есть, пока ты не выйдешь.

Улыбка тронула мои губы.

— Хорошо, скажи им, что я сейчас выйду, — она энергично закивала. — И ты можешь взять самый большой кусок.

Ее лицо озарилось, и она выбежала из моей комнаты, крича:

— Она идет. Джей-Джей сказала, что я могу взять самый большой кусок. С мороженым.

Несмотря на то, что сестра порой бывала докучливой, сейчас она напомнила мне:

все, кто находился за этими дверями, пришли поддержать меня. Я воздвигла стену перед нахлынувшей темнотой, отгоняя ее прочь. Смахнув несколько выступивших слезинок, я ощутила, что окружающие надеются на меня, рассчитывают, что смогу их утешить. Им нужно было увидеть, что со мной все в порядке.

Собравшись с силами, я поставила фотографию обратно на комод. Умывшись и расчесав волосы, я взяла костыли, повернулась и вышла навстречу гостям.

Я улыбалась, обнималась и утешала.

И я делала это хорошо.

Глава 9

Джеймерсон

— Может, сходишь в кино? Или за покупками после физиотерапии? — мама поставила передо мной тарелку с овсянкой.

— Нет, спасибо, — отказалась я, беря ложку.

— Джейм, ну же. Тебе нужно развеяться. Ты не выходила из дома с тех пор, как вернулась шесть дней назад.

— Я не хочу никуда выходить, — сказала я, проглотив.

— Саванна звонила тебе раз десять. Ты вообще собираешься ей перезвонить?

Она позвонила всего один раз и дважды отправила сообщение.

— Я так и сделаю. Обещаю. Я просто пока не готова.

— Не готова? Она твоя лучшая подруга.

Лучшая подруга — это сильно сказано. Мы общались, но моим лучшим другом был Колтон. С Саванной мы виделись только на тренировках, вечеринках или когда ей что-то нужно было купить, а Хлоя была занята.

— Звонила Нэнси, интересовалась твоим самочувствием, спрашивала, когда ты вернешься, — Нэнси была моим тренером по черлидингу. Она была жесткой, но отчаянно любила своих подопечных. Она была единственной, кто звонила дюжину раз. — Рис. Иди завтракать! — мама насыпала в тарелку сухих хлопьев для моей сестры. — Мило, правда? Все скучают по тебе и ждут твоего возвращения.

Я запихнула в рот очередную ложку каши, чтобы не отвечать.

— Рис! — снова крикнула мама, ставя тарелку моей сестры на стол рядом со мной.

По коридору раздался топот, и сестра влетела на кухню, полная энергии и жизни, запрыгнув на стул. Я завидовала ее невинности, полному блаженному неведению о суровости мира. Для нее все было возможно. Просто, волшебно и невинно.

Всего несколько месяцев назад также было и со мной. Сейчас желание защитить Рис стало еще сильнее. Хотелось, чтобы она как можно дольше наслаждалась этим периодом, где верят в Санта-Клауса и фей. Нет боли, нет смерти, нет горя, которому нельзя найти утешения.

— Нэнси сказала, что была бы рада твоему присутствию. Помочь с программой и всем остальным.

— Не думаю, — ответила я.

— Джейм, — мама тяжело вздохнула. Казалось,

ее терпение иссякает. — Тебе нужно чем-то заняться, кроме как сидеть здесь в пижаме и смотреть телевизор. Возвращайся к привычному распорядку, — иными словами: к нормальной жизни. — Ты любишь черлидинг. Думаю, было бы здорово снова встретиться с подругами.

Как бы я хотела, чтобы это действительно звучало заманчиво. Мне нравился черлидинг, но мысль сидеть там и смотреть, как они разучивают новые танцы и кричалки к футбольным матчам, заставляла меня захотеть свернуться клубочком. Это казалось бессмысленным.

— Мам, давай я сначала начну физиотерапию, а потом посмотрим, — я и так постоянно чувствовала усталость. Реабилитация станет тяжелым испытанием.

— Ла-ла-ла-ла… — пропела моя сестра, пытаясь снова привлечь к себе внимание.

— Рис, не разговаривай с набитым ртом, — сказала мама.

— Я и не разговаривала. Я пела.

Мама сердито посмотрела на мою сестру.

— Если формально, то она права, — я попыталась скрыть усмешку.

Суровый взгляд мамы переключился на меня.

Моя сестра хихикнула, протянув мне свою ложку. Я победно стукнула по ней своей, повторяя за ней. Этому нас научил папа. Всякий раз, когда мы вставали на его сторону, или он одерживал верх над мамой в словесной перепалке за обедом, то торжественно стучал нашими столовыми приборами друг о друга. Теперь Рис делала это постоянно.

Мама вздохнула и встала из-за стола.

— Интересно, а смогу ли я разместить объявление на “Craigslist”, чтобы продать двух непослушных детей?

***

Благодаря раннему окончанию рабочего дня, папа смог отвезти меня на физиотерапию. Мы вошли в здание недалеко от центра города — бывший торговый центр, переоборудованный под тренажерный зал. Здесь было несколько отдельных кабинетов для массажа и персональных занятий, но мы направились к центральной стойке регистрации. Женщина, сидевшая там, приняла у папы медицинские документы и записала нас на прием.

— Джастин сейчас подойдет к вам, — улыбнулась она.

Мы с папой кивнули и повернулись, чтобы осмотреть помещение. Беговые дорожки стояли в ряд у окна, выходящего на парковку. Противоположная стена и пространство между ними были оборудованы силовыми тренажерами для всех возможных групп мышц.

К нам подошел крепкий мужчина в спортивных штанах и облегающей футболке.

— Привет, Джеймерсон. Меня зовут Джастин, я буду твоим тренером, — его массивная рука обхватила мою, пожимая. Тонкая майка подчеркивала каждый выпуклый мускул на его груди и руках.

— Привет, — промямлила я. Он был среднего роста и внешности, но его гладко бритая голова, ярко-зеленые глаза и подтянутое тело заставили меня запнуться.

— Сьюзи — еще один тренер здесь, — он кивнул женщине в углу, которая следила за мужчиной средних лет, выполняющим упражнения на жиме ногами. У мужчины отсутствовала левая голень.