Разрушенные объятия
Шрифт:
Припарковавшись прямо у входа в дом и резво выскочив из машины, я с чувством животного страха открыла боковую дверь. Слава не подавал признаков жизни. Зажав рот рукой, чтобы не закричать, я подошла к неподвижному телу. Вглядываясь в бледное лицо мужчины, я заставила себя потрогать пульс. Он был. Вздох немыслимого облегчения вырвался из груди. Мужчина был в глубоком обмороке. Потратив, казалось, огромное количество времени, я втащила каталку в дом и первым делом ввела антибиотик через катетер. Подключив к мужчине имеющуюся аппаратуру, которой в изобилии были заставлены Наташины квадратные метры, я послушала ровное дыхание своего пациента и немного успокоилась. Выйдя из дома, я вновь села в пробитую пулями машину. Мысли стали работать четко и ясно. Доехав до поворота, где располагалась больница, я бросила машину на парковке супермаркета и тут же поймала такси, назвав свой адрес. Мой расчет был прост. Очень скоро враги Славы узнают, кто вывез больного, и им не составит труда узнать, где я живу. Надо было спешить. Сотовый я выкинула в ближайшую урну, разломив на несколько частей сим-карту. По звонкам можно было определить мое местоположение, а позволить этого я себе не могла.
Выйдя из такси возле моей родной многоэтажки, я в нерешительности остановилась. Ноги будто приросли к земле. Было страшно. Так страшно, что озноб в который раз за день покрыл все тело и я стала ощущать, как меня трясет. Медленным шагом заставила себя подойти к подъезду. Ощущение, что за мной наблюдают, не покидало. Мысленно подсчитав, сколько же прошло времени с тех пор, пока я возилась со Славой и машиной, чертыхнулась. Прошел минимум час. Целый час, а для меня сейчас каждая минута – вечность. Те, кто искал Славу, уже должны были узнать, кто я такая. И ждать меня здесь. Логично, что я повезу его к себе. А не найдя нас тут, будут штудировать мое ближайшее окружение, и тогда Наташа… Стоп. Я не хочу об этом думать. Все хорошо. Все будет хорошо. Главное, собраться с мыслями. Я решительно толкнула дверь в подъезд и поднялась на свой третий этаж. Руки дрожали, пока я открывала квартиру. Но ничего не произошло. Громко с надрывом выдохнув, я взяла в шкафу спортивную сумку и начала скидывать в нее необходимые вещи, документы, деньги. В ближайшее время я сюда не попаду. Мой взгляд упал на окно, сердце застучало с удвоенной силой. Не в силах справиться с волнением, я подошла к нему и аккуратно выглянула из-за шторы. Как раз вовремя. У подъезда остановилась машина. Одновременно открылись две двери и несколько мужчин вбежали в подъезд. Стиснув зубы, я тихонько заскулила, боясь, что опоздаю. Подбежав к входной двери, я закрыла ее на все замки, перехватила удобней большую наполовину собранную сумку и вышла на балкон. Мой расчет был прост. Прилегающий перилами балкон соседей выходил в следующий по счету подъезд. А самое главное, это то, что в нем был сквозной проход. Первый выход вел во двор дома, именно там сейчас стояла машина, которая меня очень пугала, второй же выходил сразу на трассу, и я рассчитывала на то, что, проскочив незамеченной, смогу быстро поймать такси.
Перебросив сумку на чужой балкон, я быстро перелезла через железное ограждение незастекленного балкона, очутившись в чужой квартире. Бегло оглянулась. В квартире было тихо. Вздохнув и перекрестившись, я открыла входную дверь и бегом стала спускаться вниз. Мне снова повезло, и я никого не встретила на своем пути. Выйдя с другой стороны дома, я остановила такси и уже через пятнадцать минут входила в дом Наташи.
Мой пациент лежал с открытыми глазами, в них читалась боль.
– Привет, – улыбнулась я.
– Привет.
Я подошла к прикроватной тумбочке рядом с пациентом и взяла ампулу.
– Лекарство перестало действовать, а тебе надо больше спать. Я вколю тебе обезболивающее, и ты уснешь.
Слава кивнул.
– Что произошло?
– За тобой пришли, – вздохнула я. – Моего друга скорее всего убили, но у нас с тобой получилось вырваться.
– Где мы? Ты связалась с Василием?
– Нет, мы бы не успели…
– Черт. – Слава попытался приподняться. Показания на аппаратуре стали скакать.
– А ну быстро лег, – рявкнула я. – Не за тем я тебя спасала, чтобы ты сейчас умер.
Слава послушно лег.
– А теперь послушай меня, – начала я. – Я не дура и жить хочу. Место надежное, но все усложняется тем, что ты привязан к трубкам, а потому лежи спокойно и не дергайся. Чем быстрее ты встанешь на ноги, тем быстрее сможешь мне помочь. Благодаря тебе я нахожусь в ужасном положении. А потому запасись доверием и как минимум уважением к человеку, который рискует своей жизнью и теряет своих друзей ради тебя.
Я замолчала. Слава смотрел в одну точку. Натянутый, будто струна.
– Извини, – тихо сказал он. Я кивнула.
– Спи. Мне еще многое надо сделать. – Слава послушно кивнул и устало закрыл глаза.
Выйдя из комнаты и тихо прикрыв за собой дверь, я набрала телефон больницы.
– Третья городская, слушаю вас.
– Добрый день. Не могли вы позвать к телефону Иванову Наталью Витальевну.
– Минутку.
– Алло. – Минута ожидания показалась мне вечностью, я так мечтала услышать ее голос, здоровый и невредимый.
– Привет.
– Привет, – ответила мне трубка.
– Как дела? – спросила я с дрожью в голосе.
– Работы много, да еще и ты ушла. Говорят, приболела?
– Наташ, машина возле супермаркета «Надежда». Отгонишь тихо в ремонт?
– Сделаю. Как себя чувствуешь?
– Пока все по плану. Петр меня видел за рулем?
– Не думаю. Тихо пока.
– Что с Мишей? – решилась я спросить, до последнего опасаясь ответа Наташи.
– Все кончено… – Я судорожно вздохнула. – Тебе что-нибудь надо вечером привезти? Лекарств, продукты?
– Ничего не надо, спасибо. – гулко отозвалась я и медленно положила трубку. Постояв минуту с закрытыми глазами и вытерев рукавом блузки горькие слезы, я вздрогнула. Надо шевелиться.
У дома Наташи был еще один плюс, на который мы обратили внимание при покупке – это большой подвал, высотой не менее двух метров. Сейчас это было лучшее жилье, которое только я могла бы придумать. Других безопасных мест в этом городе у меня на примете не было. Спустившись вниз, некоторое время я суетилась, пытаясь оборудовать нам со Славой более или менее пригодное убежище на ближайшее время. Данное жилье предназначалось минимум на неделю, и я постаралась сделать его максимально комфортным для ухода за больным. Подвесив под потолок мощный фонарик, я тщательно собрала многолетнюю пыль и организовала для Славы что-то вроде больничной палаты, расставив необходимые лекарства и подключив имеющуюся технику. В непосредственной близости от своего пациента я расположилась сама. Для этого пришлось несколько раз сбегать наверх и взять давно забытую Наташей в кладовке раскладушку, покосившийся столик и стул. Бросив спортивную сумку в расчищенный серый угол, я пересчитала оставшуюся наличку. Сходив в соседний супермаркет, потратила практически все деньги. Только когда начало смеркаться, я разбудила своего больного.
– Слава, вставай. Ты сейчас мне должен помочь.
Открыв глаза, он мутным взором посмотрел на меня.
– Помоги мне. Нам необходимо спуститься вниз. Я не справлюсь без тебя, хорошо?
Он кивнул. Это оказалось сложнее, чем я думала. Тело его не слушалось, он очень старался, но получалось мало. В комнате стало совсем темно, а я не хотела включать свет, привлекая внимание, и стала переживать, что мы не успеем спуститься вниз до прихода Наташи. Больше всего на свете я не хотела сейчас подвергать опасности подругу после потери Миши. У меня еще не было возможности задуматься о его смерти, но каждый раз, закрывая глаза, я видела, как оставила друга там, на холодной земле, в луже крови…
Казалось, прошла вечность, пока мы, наконец, смогли спуститься вниз. Уложив Славу, я в который раз за день поднялась наверх и уничтожила наши следы пребывания в Наташкином доме, стараясь ничего не упустить из виду. Наконец, оказавшись рядом со Славой, я закрылась на импровизированный засов – толстую дубину, найденную на улице, и в изнеможении села прямо на пол.
– Ты тут?
– Да, – ответила я.
– Спасибо тебе.
– Не за что. Вот что. Давай есть, – вздохнула я и стала накрывать на стол. Покормив Славу, я вдруг спросила: – Ты забыл меня? – Он, казалось, был удивлен вопросу.