Разрушенные

Винтерс Пэппер

Теперь была моя очередь страдать неизбежным любопытством.

— Кто ты? — я постаралась расслабиться, напоминая себе, что он не может причинить мне вреда, не с таким количеством свидетелей. — Ты удерживаешь меня и требуешь отвечать на свои вопросы, но это работает в обоих направлениях. Ты хочешь знать что-то обо мне? — Повернувшись, и показав рукой в сторону, я сказала: — Я здесь с подругой. Мы приглашены Штопором, а он специалист по тайскому боксу. Я не хотела сюда приходить. Я ненавижу, то, что на мне надето, и ты сводишь меня с ума,

потому что я не могу понять тебя. Ты опасный, и я думаю, у тебя есть серьезные проблемы.

Фокс пронзил меня бело-серыми глазами.

— Ты права, думая, что я опасный, — игнорируя мои другие комментарии, он пробормотал: — Наконец-то у меня появилась причина вызвать его на ринг. Он не может пренебрегать правилами и приглашать всех, кто, черт побери, ублажает его.

На его лице появилась жесткая улыбка.

Я испытала ощущение мурашек по коже, при мысли о борьбе Фокса со Штопором. Мне нравился Бен. Он был добрым и так смотрел на Клу, как если бы она была драгоценным камнем. Ни при каких обстоятельствах, я бы не хотела, чтобы этот сумасшедший причинил ему боль.

— Держись подальше от…

— Здесь все хорошо?

Я подпрыгнула, когда из редеющей толпы появился мужчина и замер возле меня. С любопытством во взгляде, он сначала посмотрел на меня, а потом обратил внимание на Фокса.

— Я что-то пропустил? Есть повод, чтобы вызвать кого-то на ринг?

Фокс перестал улыбаться.

— Штопор пригласил людей, не платя за их вход. У меня есть причина.

Он щелкнул пальцами, смотря на нас решительно и немного пугающе.

Светловолосый мужчина покачал головой:

— Ох, нет, ты не можешь. Одного боя достаточно. Уходи. Позволь мне контролировать действия на этаже оставшуюся часть ночи.

Воздух как будто наэлектризовался, когда Фокс пронзил взглядом этого мужчину. За одну секунду Фокс сменил власть на свободу от нее.

— Прекрасно. Принимай. На сегодня достаточно быть среди людей, — своими серыми глазами он посмотрел на меня, давая понять, кого он имеет в виду.

— Хороший выбор.

Светловолосый нахмурился, откидывая с глаз длинные пряди. Он выглядел так, будто его место было в океане с доской для серфинга, а не в нелегальном клубе.

— Кто ты? — он оценивающе оглядел меня, поджав губы. — Я думал, все девушки должны носить какую-то униформу, чтобы было понятно, какие услуги они оказывают.

Девушки? Дерьмо, это то, кем были официантки? Проститутками?

Я ощутила, как у меня на затылке приподнялись волоски. Я была на пределе.

— Хватит спрашивать у меня, кто я, черт возьми. С меня достаточно грубостей, проклятий и того, что меня принимают за шлюху. С меня хватит.

Я протиснулась мимо блондина, когда он крепко обхватил меня за плечи.

Смотря на мою грудь, он добавил:

— Если ты не хочешь быть ошибочно принятой за шлюху, может, тебе не стоит надевать такое распутное платье, — он опустил голову, дыша на меня. — Я практически могу увидеть твои соски, и я знаю,

что ты влажная для моего босса. Ты не можешь спрятать румянец, принцесса. Ты тратишь свое гребаное время. Он не для таких женщин, как ты.

— Пошел ты, — я подняла руку, чтобы дать ему пощечину, но Фокс опередил меня. Его кулак врезался в челюсть оскорбившего меня мужчины. Тот отпустил мои плечи, и я отступила назад.

— Оскар, она не шлюха, и я сам скажу ей, если она впустую тратит свое гребаное время. Черт побери, ты меня сегодня достал.

Оскар потер подбородок, его голубые глаза искрились гневом.

— Ты сукин сын.

Фокс был в ярости.

— Возвращайся к работе.

— Я работаю, сдерживая тебя, чтобы ты кого-нибудь не убил.

Я в первый раз рассмеялась от безумия этого места. Казалось, все были заражены какой-то болезнью, живущей в этих огромных, черных стенах.

— О, боже мой, вы все сумасшедшие. Я ухожу, — я развернулась, и успела сделать только один разгневанный шаг, перед тем, как его сильные пальцы схватили мое запястье. Мое сердце лихорадочно забилось, когда я вновь почувствовала электрический импульс от его прикосновения. Все в нем привлекало меня, и в то же время, отталкивало.

Я всем телом жаждала обладать этим мужчиной, в то время как разум смеялся над моей слабостью.

— Отпусти меня, — я взглянула на его руку, покрытую шрамами, сжимавшую мою, как наручниками. Я подняла глаза, сосредотачиваясь на бесцветном взгляде мужчины, становившегося моим заклятым врагом.

— Я закончила играть в эту глупую игру в «кошки-мышки».

Фокс стиснул зубы, его глаза пылали лихорадочным блеском.

— Еще нет. Я скажу, когда ты сможешь уйти, и я отменяю разрешение на уход, — он склонил голову, шепча напротив моего уха: — Я не позволю тебе уйти, пока не пойму тебя.

Его дыхание щекотало кожу за ухом, и я боролась с неконтролируемой дрожью. Внутри меня все плавилось.

— Разрешение? Ты думаешь, что я нуждаюсь в твоем позволении? — смесь злости и похоти в его голосе взбудоражила мое сердце. Я ненавидела это. Я любила это. Я никогда еще так сильно не хотела бежать от кого-то и одновременно поцеловать его.

Что это, к черту, со мной случилось? Не удивительно, что похоть считается такой опасной. Она заставила меня забыть мои проблемы, неприятности, заставила забыть о беспокойстве, обо всем, кроме желания с ним бороться. Чтобы сдаться ему.

— А... — блондин прокашлялся, хмурясь, — Э, Фокс? Что именно ты делаешь?

Он посмотрел ниже, на мое запястье, где Фокс сжал сильнее, пока кончики моих пальцев не сделались красными.

Фокс не разрывал со мной зрительного контакта, держа в плену своей руки.

— Я изучаю. Убирайся.

Ему не нужно изучать меня, чтобы заставить мой желудок скрутиться узлами, а мысли настроить против самой себя. Он был чертовки хорош в этом.

Блондин усмехнулся, но его взгляд осторожно скользнул между нами.