Разрушенный
Шрифт:
— Скажи мне, Маккой платит тебе дополнительно, чтобы ты была моей личной группой поддержки?
— Я должна была включить это в свой контракт. Наверное, я могла бы получить пару лишних тысяч евро за то, что являюсь твоим тренером по мотивации.
— Твоя потеря — моя выгода.
Она пожимает плечами, предпочитая есть молча.
Я ненавижу сидеть в тишине. По какой-то мазохистской причине, которую я не могу понять, я хочу, чтобы Елена обратила на меня внимание. Чтобы Елена увидела во мне нечто большее, чем раздражительного
— Итак, расскажи мне что-нибудь, чего о тебе никто не знает.
Кто, блядь, начинает разговор с такого вопроса?
Я, долбаный идиот, вот кто.
Она поперхнулась своим напитком в самом неженственном проявлении, которое я когда-либо видел.
— Что?
— Давай, сыграем в игру.
— Выбери другую игру. Эта мне не нравится. — Она скрещивает руки.
Мои глаза падают прямо на ее декольте, потому что у меня самоконтроль подростка. Привет, мозг, познакомься с канавой, в которую ты навсегда переезжаешь.
— Нет. Тогда скажи мне, что о тебе никто не знает.
— В 99 % случаев ты придурок, поэтому я не хочу делиться с тобой секретами.
— Но подумай о том 1 % меня, который тебе действительно нравится. Это того стоит.
Она моргает на меня, ничего не отвечая.
Я закатываю глаза.
— Ладно. Секрет ради секрета. Я начну давать тебе немного веры в меня. Я люблю One Direction.
Она смеется, прежде чем остановиться, вероятно, из-за того, что я нахмурился.
— Прости. Я думала, ты надо мной издеваешься.
— Уверяю тебя, это не так, поскольку я был VIP-персоной на их последнем концерте. Их распад заставил плакать половину Великобритании.
— Как ты можешь иметь татуировку Coldplay и при этом любить One Direction? — Она указывает на татуировку обложки альбома «Parachute» группы Coldplay на моей руке.
— Точно так же, как ты любишь смотреть повторы «Настоящих домохозяек» и «Аббатство Даунтон». Я не буду отвечать честно, если ты собираешься меня осуждать.
Она покорно поднимает ладони вверх.
— Хорошо. Я буду лучше.
— Хорошо. Ты можешь загладить свою вину, рассказав мне то, чего о тебе никто не знает. — Я ухмыляюсь ей.
— Я коллекционирую снежные шары.
Я насмехаюсь.
— Чушь. Наверняка кто-то знает о твоей коллекции.
— Ну, никто не знает, почему я их собираю. Они знают только то, что я их собираю.
Я наклоняюсь ближе, заинтригованная.
— Ладно, хорошо. Расскажи мне почему.
Я жалею, что сделал глубокий вдох, потому что ее фруктовый аромат вдыхает мой нос. Мои легкие сжимаются, и кровь приливает к моему члену. Она хорошо пахнет. Действительно, действительно охуенно хорошо.
Что очень, очень охуенно плохо.
— Снежные шары — особенные,
Мне не нравится ее грустное выражение лица.
— Где сейчас находится твоя коллекция?
— У меня есть небольшая квартира в Монако, где я работала до всех этих путешествий с тобой.
— Ты собрала что-нибудь во время этой поездки?
Она моргает на меня.
— Нет. А что?
— Мне интересно, какое твое следующее воспоминание стоит сохранить. — Ну, черт, это прозвучало мечтательнее, чем предполагалось.
По тому, как поднялись ее брови, я могу сказать, что у нее такая же удивленная реакция. Вместо того чтобы ждать ее ответа, я продолжаю разговор. Исключительно из доброты. Не потому, что мне интересно узнать ее получше.
Чушь собачья. Трахни меня в бок десятидюймовым дилдо, пожалуйста, потому что я действительно наслаждаюсь комапанией Елены.
— Что ты любишь делать в свободное время? Очевидно, кроме того, чтобы нянчиться со мной.
Она улыбается.
— Мне нравится смотреть на YouTube видео, где люди делают макияж.
— Позволь мне прояснить: тебе нравится смотреть, как люди наносят на себя косметику?
— Это то, что они обычно делают. Но они также решают такие задачи, как нанесение макияжа на своих парней, подготовка без рук и нанесение макияжа во время пьянки.
— Вот это целеустремленные придурки, делать такое для своих девушек. Я вполне могу представить, как Лиам делает это дерьмо для Софи. Хотя не буду врать, я удивлен, что тебе нравится смотреть, как люди делают макияж, а не делать его самой.
— Самые талантливые блогеры делают это как искусство. Это мое виновное удовольствие.
Я качаю головой.
— Если тебе нравится такое удовольствие, то мужчинам пиздец. Я люблю прелюдию, как и любой другой парень, но я провожу черту на кисточках для макияжа.
Она разражается смехом.
Я не подумал, прежде чем сказал.
— Мне нравится, когда ты так смеешься.
Она смотрит на меня так, будто я признался, что у меня есть секретная коллекция секс-игрушек.
— Что?
— Ничего. — Пробурчал я.
Она пропускает мой комментарий мимо ушей. Каким-то образом мы просидели весь ужин без споров. За час мы узнали друг друга больше, чем когда-либо. Мне неприятно признавать, что разговор с Еленой был успокаивающим и веселым — полная противоположность тому, что мы должны делать вместе.