Разрушенный
Шрифт:
— Отлично. Как твоя семья?
— Хорошо. Они рады, что я смог тайком навестить их. А как твоя? — в глазах Тома отражается доброта, которую он постоянно излучает.
— Лучше теперь, когда у меня появился шанс навестить ее. Видя маму счастливой, мои недели становятся лучше.
— Ты тоже выглядишь счастливее. Это облегчение — видеть, как у нее дела, своими глазами, а не слышать об этом по телефону?
— Да. — И это не больно, когда Елена в моей постели.
— Как ты справляешься со всеми этими переменами? Я знаю, что Ф1 много значит для тебя,
— Я не задумывался об этом. Кроме того, Калеб приехал к нам на прошлой неделе и захотел узнать все, что связано с Маккой, у меня все в порядке. Я был довольно счастлив и совсем не напрягался.
Я не очень уверен, что это изменение связано с позитивом, излучаемым Еленой, моим визитом домой или переходом на более надежное средство от тревоги.
Брови Тома взлетают вверх.
— Это здорово. Черт, фантастика, честное слово.
Я провожу рукой по волосам.
— Да. На самом деле, сегодня я приглашаю Елену посетить Лондон и посмотреть на некоторые туристические места. Последняя неделя была очень напряженной для нас, и мы не так много гуляли.
— Я так понимаю, все складывается лучше, чем ты ожидал?
— Ну, я бы не отказался от того, чтобы моя мама привязалась к ней. Но кроме этого, все было… — Я делаю паузу, размышляя, как много я должен сказать Тому.
Он сидит молча, предоставляя мне право выбора.
Я поборол свой страх открыться и пошел на это.
— Все было замечательно. Мы нашли ритм друг с другом. — Как в спальне, так и вне ее, но Тому не нужно знать такие подробности.
— Она знает о состоянии твоей матери?
— Да.
— И знает ли она о твоей стороне истории?
— К сожалению, да. Я мог бы быть честным, поскольку она может найти информацию об этом в Гугле и все равно узнает.
Если Том и удивлен, он хорошо это скрывает.
— Ты открылся ей. Это очень важно для тебя. Ты должен гордиться тем, как далеко ты продвинулся за последние несколько месяцев.
— Я уверен, что она — большая причина этого.
— Ты думал о тестировании?
Да.
— Нет.
— Как ты думаешь, может ли незнание повлиять на развитие чего-то серьезного с Еленой?
Да.
— Нет.
Том кивает головой.
— Ну, если ты хочешь пройти тестирование, я здесь, чтобы провести тебя через этот процесс.
И, как будто это никогда не всплывало в первый раз, Том продолжает задавать другие вопросы, включая то, что я планировал для Елены сегодня.
Я благодарен за этот переход. На этой неделе я думал о генетическом тестировании больше раз, чем когда-либо за последние несколько лет. Поскольку мама борется, а Елена бросает вызов моим убеждениям, у меня есть искушение потенциально разрушить свой рассудок. Идея узнать о своем будущем обладает той же притягательностью, что и Елена — неизбежно разрушительной.
— Никто не должен быть так взволнован,
Она ослепительно улыбается мне, делая снимок.
— Это Биг Бен.
— Я могу показать тебе, что-то еще большее.
Она прикрывает рот, чтобы заглушить смех.
— Ay Dios. Ay'udame y dame paciencia. (прим. пер О Боже. Помоги мне и дай терпения.)
— Странно. Вчера вечером ты тоже путала меня с Богом.
Елена наклоняется, смех вырывается из нее неудержимо.
— Прекрати. — Она отбивает мои руки, когда я щипаю ее за бока. — Я не могу справиться с этой версией тебя.
— Милой? Ты хочешь, чтобы я снова стал непослушным?
Она стоит прямо и улыбается мне.
— Счастье тебе подходит.
— Знаешь, что еще мне подходит?
Ее глаза легко закатываются.
— Ты. Ты хорошо выглядишь. — Я целую ее в макушку.
Елена проводит рукой по своему светло-розовому платью. Естественный румянец проступает на ее щеках, контрастируя с ее золотистой кожей.
Я целую каждую ее щеку, вызывая вздох.
— Я думала, что твоя грубость станет моей смертью, но я изменила свое мнение. То, что ты заботливый и милый, совершенно пугает.
— О, любимая. Если бы только кошмары людей выглядели так хорошо. — Я кручусь на своих кроссовках.
Ее смех проникает прямо в мое сердце, вызывая во мне самые лучшие чувства. Я знаю, что пристращусь к нему, несмотря на опасения, что это временно.
Мы проводим большую часть позднего вечера, посещая все туристические районы Лондона. Елена приглашает меня на чаепитие, и я позволяю ей заплатить, потому что благодарность, похоже, важна для нее.
Я понимаю, что мне нравится проводить время вдали от трассы Формулы-1. Беспокойство, которое обычно разъедает меня, не дает о себе знать во время летних каникул. Я нахожу этот опыт довольно освежающим. Впервые я сомневаюсь, стоит ли возвращаться к гонкам. Эта необычная неуверенность заставляет меня задуматься, достаточно ли я наслаждаюсь гонками, чтобы пожертвовать хорошими годами, которые остались у моей мамы.
Елена сует мне в руку свой телефон, побуждая меня оставить мою внутреннюю дилемму на другой раз.
Она уходит, оставляя меня позади, когда заходит в телефонную будку.
— Не мог бы ты меня сфотографировать? Я хочу отправить ее Элиасу.
Елена позирует и кормить рожицу. Я делаю несколько таких снимков, прежде чем пошутить. Фотография, на которой она смеется, — моя любимая, и я, как придурок, отправляю ее себе, прежде чем она успевает забрать свой телефон.
— Есть еще какие-нибудь пожелания, прежде чем мы вернемся в дом моих родителей?
— Мы можем пойти туда? — лна указывает на «Лондонский глаз»: конечная туристическая достопримечательность и бельмо на глазу.