Разрушитель
Шрифт:
Она покачала головой.
— Я только помню, что было очень тихо. Именно поэтому я так испугалась, когда он внезапно появился. Только что я была совершенно одна, как вдруг передо мной появился он, припадая к земле, как больная собака. В этом действительно было что-то особенное. Не могу представить, что он думал о том, что делает, но там была примятая трава и кусты и вообще вся растительность, поэтому мне кажется, он слышал, как я подхожу, и хотел спрятаться.
Ник кивнул.
— А как выглядела его одежда? Она была мокрая?
— Нет.
— Грязная?
— Ты
— Да.
Она опять покачала головой.
— Я удивилась, что он небрит, но не помню, что он был грязным.
Ингрем сложил сверток, завернутый в липкую пленку, заметки и телефон в одну кучу, потом все взял со стола.
— Ладно. Прекрасно. Сегодня днем напишешь заявление. — Он посмотрел ей прямо в глаза. — Все будет в порядке. Хардинг больше не вернется.
— Он не осмелится. — Мэгги сжала кулаки.
— Конечно, нет, если у него есть хоть капля здравого смысла, — пробормотал Ингрем, удаляясь от нее. — У тебя есть хоть немного бренди дома?
От неожиданности Ник даже остановился.
— Да-а, — осторожно пробормотал он, опасаясь еще одного нападения, если осмелится спросить, почему Мэгги задает такой вопрос.
Ник подозревал, что четыре года крушения надежд обернутся дракой, но хотел, чтобы мишенью для тренировок она бы выбрала Хардинга, но не его.
— Можешь одолжить мне немного?
— Конечно. Занесу на обратном пути, из бухты Чапмена.
— Если дашь мне еще минутку, я предупрежу маму и пойду с тобой. Обратно дойду пешком.
— Она не будет скучать без тебя?
— У меня есть час. Болеутоляющее подействовало, она хочет спать.
Берти лежал у порога на солнышке, когда Ингрем остановил джип возле ворот. Мэгги никогда не приходилось бывать в доме Ингрема, но она всегда возмущалась ухоженностью его сада. Сад словно служил упреком всем его менее организованным соседям, красуясь аккуратно подстриженной живой изгородью из бирючины, сформированными кустами гортензий и роз, растущими сплошными рядами на фоне желтых каменных стен дома. Ее часто удивляло, каким образом ему удается находить время на прополку и уход, если он большую часть свободного времени проводит в лодке. Но в более критическом настроении она считала его занудой, который распределял всю жизнь в соответствии с разумным графиком выполнения обязанностей.
Пес поднял свою лохматую голову и завилял хвостом, ударяя им по подстилке, потом лениво поднялся, зевая.
— Так вот куда он бегает, — вздохнула Мэгги, — наконец-то выяснила, а ведь не могла догадаться. Сколько у тебя ушло времени, чтобы научить его всему? Просто для интереса.
— Немного. Он сообразительный пес.
— Зачем тебе это?
— Потому что он упорно везде рыл. Мне надоело, что мой сад постоянно перерыт.
— О Боже, — виновато пробормотала она. — Прости. Проблема в том, что на меня он не обращает внимания.
— А ему это нужно?
— Но это же моя собака.
Ингрем открыл дверцу джипа.
— Ты
— Конечно. Каждую ночь он прибегает спать, правда?
Он протянул руку за стопкой улик.
— Я не спрашивал, кто у него хозяин. Я просто спросил Берти, знает ли он или не знает, что он собака. У тебя он хозяин в доме. Ему первому дают еду, спит он на диване, вылизывает вашу посуду. Бьюсь об заклад, ты даже встаешь с постели, чтобы проверить, удобно ли ему, согласись?
Она слегка покраснела.
— Ну и что? Лучше уж пусть будет в моей постели он, чем та скотина, которая привыкла там быть. В любом случае он почти грелка.
Ингрем рассмеялся.
— Ты войдешь или мне вынести бренди сюда? Гарантирую, Берти не опозорит тебя. У него прекрасные манеры после того, как он получил от меня за то, что моет свой зад на моем ковре.
Мэгги сидела в нерешительности. Она не хотела входить в его дом и раньше, потому что могла бы узнать о Нике то, что не хотела знать. Там будет невыносимо чисто, и это самое малое из того, что ее может ожидать, подумала она, а чертова собака будет стыдить ее, точно выполняя все команды Ингрема.
— Я иду, — произнесла Мэгги вызывающе.
Карпентер принял телефонный звонок от сержанта полиции Дартмута, когда собирался в бухту Чапмена. Он послушал отчет видеозаписи француза и спросил:
— Как он выглядит?
— Среднего телосложения, с небольшим брюшком, редеющие темные волосы, высокий.
— Я думал, ты скажешь, что он молодой человек.
— Нет, ему далеко за сорок, дочери четырнадцать лет.
Карпентер нахмурился, на лбу появились глубокие складки.
— Не чертов француз, — закричал он, — а этот бродяга на видео!
— Простите. С ним все в порядке, молодой. Где-то за двадцать, я бы сказал. Длинноватые темные волосы, тенниска без рукавов и велосипедные шорты. Мускулистый. Загорелый. Красивый, черт возьми. Малышка, которая снимала его, сказала, что он похож на Жан-Клода Ван Дамма. Обрати внимание, сейчас она совершенно подавлена, не может поверить, что не поняла, к чему он был готов, учитывая, что у него торчало кое-что, как чертова салями. Этот парень мог бы нажить целое состояние на порнографических фильмах.
— Хорошо, хорошо, — забурчал Карпентер раздраженно. — Представил картину. Ты сказал, что он мастурбировал в носовой платок?
— Похоже на это.
— Это может быть детской тенниской?
— Возможно. Трудно сказать. Факт, что и удивляет меня, этот французский старикашка зафиксировал на пленке то, к чему был готов негодяй. Это довольно благоразумно. Но только потому, что его пенис такой огромный, вообще ничего нельзя понять. В первый раз, когда я смотрел пленку, подумал, будто он чистит апельсин на коленях. — С другого конца линии раздался утробный смех. — Но ведь мы все знаем, что говорят о французах. Они все мастурбаторы. Я думаю, старикан сам все снял и знал, на что нужно обратить особое внимание. Я прав?