Разрушитель
Шрифт:
Карпентер вытащил из стопки бумаг показания Тони Бриджеса:
— Вот что сказал Тони: «Он говорил мне не один раз в этом году, что у него проблемы с женщиной, которую зовут Кейт Самнер, которая выслеживает его…» Ты что же, решил немного преувеличить, когда рассказывал Тони?
— Да.
— Ты называл Кейт «уличной девкой»?
Стивен ссутулился.
— Это просто такое выражение.
— Ты говорил Тони, что Кейт очень легко заполучить?
— Послушайте, это ведь шутка. У него были эмоциональные проблемы относительно секса. Все привыкли
Карпентер пристально взглянул на него.
— Итак, ты спал с Биби ради шутки?
Хардинг внимательно изучал свои руки.
— Я сделал это не по какой-то особой причине. Это просто произошло. Хочу сказать, ее было очень легко получить. Единственная причина, почему она была с Тони, — я. Послушайте, — он еще больше сгорбился, — вы же не хотите иметь неправильное представление обо всем этом.
— Какое неправильное представление, Стив?
— Не знаю. Но мне кажется, вы все хотите свалить на Тони.
— Есть причина, — произнес Карпентер, доставая другой лист бумаги из стопки документов и закрывая его ладонью. — Нам сказали, что ты видел, как он давал Биби лекарство, которое называется, — он наклонился, словно разглядывая слово, которое якобы написано, — рогипнол, чтобы она не жаловалась на секс с ним. Это правда?
— Вот дерьмо! Что, Мари не могла держать рот на замке и разболталась?
Пальцами он массировал виски мягкими круговыми движениями, и Гелбрайт залюбовался грациозностью его действий. Да уж, Хардинг исключительно красивый молодой человек, ничего удивительного, что Кейт считала его гораздо привлекательнее Уильяма.
— Это правда, Стив?
— Отчасти. Он говорил, что давал ей таблетки один раз, когда Биби очень огорчила его. Но я никогда не видел, как он делал это. И все, что известно мне, — что он врал.
— Каким образом ему стало известно о рогипноле?
— Всем известно.
— Ты сказал ему?
Хардинг уставился на скрытую ладонью Карпентера бумагу, явно желая понять, сколько информации содержится в ней.
— У его деда после смерти жены нарушился сон, поэтому врач прописал ему рогипнол. Тони рассказал мне об этом, а я рассмеялся и брякнул, что он решит все свои проблемы, если сможет заполучить такое средство. Не моя вина, если этот болван использовал его.
— А ты принимал его, Стив?
— О Господи! Зачем мне-то?
Едва заметная усмешка мелькнула на лице Карпентера, когда он сменил тему.
— Через какое время после инцидента с подгузником Кейт измазала фекалиями Ханны твою машину и стала включать сигнализацию?
— Не знаю. Возможно, через несколько дней.
— Каким образом ты узнал, что это именно она?
— Потому что она оставила какашки Ханны на простынях в моей лодке.
— Это произошло в конце апреля?
Хардинг кивнул.
— Но она не начинала эту… — Карпентер подбирал подходящее слово, — «грязную кампанию» до тех пор, пока не поняла, что ты не заинтересован в продолжении отношений с ней?
— Это
— Вопрос, который я задал тебе, Стив, — повторил Карпентер терпеливо, — звучит так: она начала «грязную кампанию» после того, как поняла, что у тебя к ней нет никакого интереса?
— Да. Она превратила мою жизнь в настоящий ад, и я уже не мог больше выносить это. Вот тогда я и решил убедить Уильяма, чтобы он сказал ей, что я настоящий гомик.
— Это произошло в июне?
— Да.
— Есть ли особая причина, почему ты выжидал полтора месяца, чтобы положить конец этому?
— Потому что все становилось хуже, а не лучше, — гневно ответил молодой человек, будто воспоминания все еще глубоко терзали его. — Думал, если я буду терпеливым, Кейт выдохнется. Но когда она выбрала мишенью мою резиновую лодку, я решил: достаточно значит достаточно. Я боялся, что дальше она приступит к «Крейзи Дейз», а уж этого я никак не мог допустить.
Карпентер кивнул, словно считал объяснение вполне разумным. Он опять вытащил показания Хардинга и ткнул в листок пальцем.
— Итак, ты нашел Уильяма и показал ему свои фотографии в журнале для геев, потому что хотел, чтобы он сказал своей жене, будто ты гей?
— Да.
— Ммм… — Карпентер протянул руку за показаниями Тони Бриджеса. — Тони, напротив, говорит, когда ты сказал ему, что собираешься сообщить в полицию о бесчинствах Кейт, он посоветовал тебе вместо этого поставить машину в другое место. В соответствии с его показаниями, это решило проблему. На самом деле он думал, что было просто смешно, когда мы сказали ему прошлой ночью, что в качестве решения проблемы с преследованием Кейт ты кинулся показывать свои фотографии Уильяму. Он сказал: «Стив всегда был тупой, как бревно».
Хардинг пожал плечами:
— Ну и что? Это сработало. Это все, что меня интересовало.
Карпентер медленно сложил бумаги на столе перед собой.
— Как думаешь, почему такое произошло? Я имею в виду, ты же не мог всерьез предположить, что женщина, обозленная за то, что ты ее отверг, до такой степени, что прибегла к шантажу, может оставить тебя в покое, когда узнает, что ты гей? Или мог? Признаться, я не специалист по психическим заболеваниям и отклонениям, но я полагаю, именно эти проявления заметно усилились. Кому понравится, когда из него делают идиота, Стив.
Хардинг уставился на него в растерянности:
— Исключая лишь то, что она остановилась.
Старший офицер покачал головой:
— Нельзя прекратить то, чего ты не начинал, сынок. О, конечно, она вытерла подгузник Ханны о твои простыни в минуту раздражения, что, вероятно, и навело Тони на определенную мысль. Но не Кейт преследовала тебя, а твой друг. Месть была удивительно подходящая, в конце концов. Ты многие годы испражнялся на пороге его дома. Он, наверное, испытал чертовское удовлетворение, отплатив тебе той же монетой. Единственное, что остановило его, твоя угроза обращения в полицию.