Разрушитель
Шрифт:
Пришло еще одно письмо. Потом какая-то женщина попыталась влезть в Скайп в попытке познакомиться. И только сына все не было.
Если бы не это, я мог бы быть спокоен. Насколько возможно, хоть отчасти предвидя грядущее.
По крайней мере, подготовились мы с Николаичем как следует. Сумели извлечь и перевезти клад, потратили почти все деньги и запаслись продуктами, бензином и прочим. Еще бы дизель-генератор на самый крайний случай, только где его взять? Да и не работает он без топлива. А столько все равно нам не приобрести.
И
Не было иного выбора, не было. Сражаться надо до конца, так меня когда-то учили, даже если положение совершенно безысходное. Как сейчас. В ближайшие дни узнаю, верным ли был мой расчет, но, по крайней мере, в некоторых последствиях сомневаться не приходится.
Эх, Валерка! Где же ты, умница мой компьютерный?
Вечерело. До прибытия последнего поезда оставалось часа полтора. Пойти бы на вокзал, но вдруг придет сообщение? Что тогда? Примерно в то самое время должен объявиться еще и автобус. Пусть вокзалы, как водится, рядом, но за тем и другим сразу не проследить. А в темноте легко не заметить двух молодых людей. Они, конечно, сами доберутся без труда, только есть ли у Валерки ключ? С него станется забыть, а бывшая уже давно перебралась в другое место. Пока еще не в столицу, но поближе к ней.
Тут меня словно молнией ожгло. Вдруг Валерка решил самые трудные первые дни провести с матерью? Она не чужая ему. Да и мне, если уж разобраться. Просто как-то совсем упустил ее существование из виду. Да и что волноваться? Новый муж – обеспеченный Буратино, не олигарх, но далеко выше среднего. Мечта любой женщины, а также – поддержка и опора, не то что я. Дом, что называется, полная чаша. Ничего особенного не случится. Ну, испытают какие-нибудь неудобства, так ведь не смертельно. Бывало хуже. И ничего. Выжили.
Уж от Валерки там помощи не будет, это точно. Да и недолюбливает его втайне новый супруг. Пусть он старается этого не показать, но я чувствую. И бывшая, следом за ним, стала относиться к Валерке намного прохладнее. Есть второй ребенок от второго же брака, он мельче, соответственно, внимания требует больше. А Валерка – практически самостоятельный человек. Он и студентом зарабатывал лучше меня. Компьютерный гений, ничего не попишешь. Они в цене.
И вновь сообщение. Я посмотрел и торопливо раскрыл его. Письмо было от Валерки.
«Папа, не волнуйся. Мы задержимся на два дня. Ничего страшного не произойдет. Приедем утренним в третьем вагоне. Удачи! Твой сын».
Сказал бы я, чей он сын!
Но ведь и мой же!
Глава 11
Мне
Я помню советскую Москву. Всюду толпы, море, океаны приезжих. Кто за культурой, кто за колбасой, кто в поисках лучшей доли. И всюду на стенах красные плакаты с лицом узкоглазого палача в кепке и цитатой-изречением: «Партия – ум, честь и совесть нашей эпохи». Вышколенная московская милиция, очереди и в музеи, и в магазины, бессчетные таблички на домах «Здесь выступал товарищ Ленин». Уж проще было бы найти дом, куда он по каким-нибудь причинам не попал, а если и попал, не выпендривался и просто слушал. Но – не в его характере.
Помню и перестроечную столицу. Толпы челноков, малиновые пиджаки ошалевших от хлынувших денег «новых русских», валютные магазины и валютные проститутки, грабители, мошенники, братва, базары, кавказцы…
И чистенькую недавнюю Москву неоднократно видал. Город, где каждый житель считал для себя достойным лишь сидение в офисе, а работы поручались приезжим из некогда братского Востока. Потоки крутых иномарок, вновь плакаты, но вместо совести и чести рекламирующие самый разный хлам, а то и прямо призывающие бросить работать и начать зарабатывать.
Наверно, когда-то это был действительно русский город. Еще до меня. Огромный космополитический муравейник, в котором русского осталось разве буквы на стендах, точнее часть букв, все прочее оттеснено в провинцию – подальше с глаз, из сердца вон. Город золотого тельца, как называли раньше иные мегаполисы в иных зарубежных странах. Меняются времена…
И никогда я не видел Москву такой, возникшей в откинутом люке бэтээра. Будто ожили кадры кинохроники и вновь наступил сорок первый год в его готовности встретить врага даже на улицах – если он сумеет дорваться до них. Вернее, встреча уже состоялась, и первые бои прогремели прямо на широких проспектах и тенистых аллеях.
Все стало другим. Въезд перегорожен, но помимо примелькавшейся милиции грозно стояли восемь единиц бронетехники, включая два танка, восьмидесятки, покрытые экранами и с наставленными на город длинноствольными орудиями, словно на сей раз враг не надвигался с захваченных рубежей, а уже сумел захватить плацдарм в самой столице.
Бойцы в бронежилетах, все при оружии, лица усталые, словно неделю не вылезали из боев, и лишь сейчас выпала краткая передышка – минут на десять, не больше.
Первый раз, когда тормознули нашу колонну, Скородумов вылез разбираться, и я без раздумий покинул броню и отправился ему на подмогу. Раз уж формально считаюсь старшим, надо соответствовать во всем.