Разрушитель
Шрифт:
Помимо дежурного перед кабинетом высокого начальства сидел еще и секретарь.
– У себя? – холодно осведомился я, дождался машинального кивка и потянул ручку двери, нимало не заботясь об объяснениях и подробностях.
В большой комнате находилось трое мужиков. Конечно же, в камуфляже, мода нынче такая. У одного на боку я приметил кобуру, но, кажется, это было единственное огнестрельное оружие. На виду, по крайней мере.
Буквально перед моим приходом мужчины о чем-то азартно спорили, но немедленно замолчали и уставились на гостя.
– Вам
– Вот, письмо получил. Решил узнать, в чем дело. – Я положил перед ними машинописный лист.
Меченый скользнул взглядом, затем обратился к одному из приятелей, крепкому, напоминающему качка.
– Взгляни в картотеке Тамбовцева.
Качок немедленно вышел, а Меченый уже вновь перевел взгляд на меня.
– Бывший офицер?
– Офицер бывшим не бывает. Так, к слову, – поправил я его. И, избегая закономерных вопросов, добавил: – Капитан, мотострелок. Армию покинул давно.
Третий мужчина, поджарый, повадками напоминающий какого-нибудь каратиста, посмотрел оценивающе и, кажется, остался недовольным.
Спортивным назвать меня было трудно. Наметившийся животик почти пропал на огородных работах, однако физической работы мне доставалось последние годы немного, форму я не поддерживал и выглядел как все, кому перевалило за полтинник. Неважно, короче, выглядел.
– Офицер – хорошо. Офицеры нам нужны, – протянул Меченый.
– Смотря зачем, – заметил я. – Ваши орелики по городу маршируют?
– Наши. А что? – с некоторой гордостью спросил Каратист.
– Хреново, вот что.
– Как умеют! – огрызнулся Каратист.
– Учить надо.
Судя по взгляду Каратиста, отношение ко мне складывалось вполне определенное. Мол, еще один строевик, который только и умел солдатиков на плацу гонять.
– Не это главное, – примирительно произнес Меченый. – Им не на параде вышагивать, а дело надо делать.
– Кстати, какое? – Я без приглашения сел на один из свободных стульев. Судя по всему, штабные патриоты не курили, и пришлось тоже обойтись без сигареты. – Я понимаю, вы не общество добровольного содействия армии, авиации и флоту. Разве что внутренним войскам, судя по демократизаторам.
– Должен же кто-то порядок навести, – пожал плечами Меченый. – Или не знаете, что творится?
– Сталкивался кое с чем. И в городе, и за городом.
– А раз сталкивались, обязаны понимать.
Но развивать тему не спешил, никак не мог определиться, стоит ли связываться с моей скромной персоной?
– Я понимаю. Просто в таких случаях офицеры без надобности. Вам нужны отставные милиционеры, следователи и прочее в том же духе. Спортсмены тоже подойдут. Бойцы молоды, крутой преступник с каждым из них в два счета управится.
Тут подоспело мое персональное дело, если я правильно определил содержимое принесенной папки.
Меченый пробежал глазами
– Видите ли… – Кажется, высокий начальник решил немного пооткровенничать. Не иначе послужной список повлиял. – Ситуация в регионе очень сложная. Всякие выходцы пытаются взять верх. Простому человеку буквально житья от них не стало.
– Разумеется. Они сохранили собственные традиции, даже клановую систему, потому объединяются не в пример легче. В критических обстоятельствах цивилизованность лишь вредит. Хотите ответить выходцам тем же?
Дальше я выслушал речь, в которой развивалось мое предположение. Москва предоставила нас собственной участи, местная власть погрязла в преступном бездействии, милиция – в коррупции. Единственный выход – взять дело порядка в свои руки, защитить население не только от «чужих», но и от многочисленных предателей, оппортунистов, продажных иуд – от всех, кто является врагом своего народа.
Судя по темпераменту, под защитой подразумевалось нападение.
Я с трудом дождался паузы в разворачиваемых передо мной монументальных задачах и самым невинным тоном спросил:
– Хорошо. Я понимаю. Порядок вы обеспечите. Однако властям самочинные действия понравиться не могут. Опять-таки милиция, ОМОН, может, внутренние войска… Они ведь будут защищать существующее положение вещей. Следовательно, конфликт неизбежен. Что тогда? Дубинками вооруженных людей не разгонишь. Сопротивление – уже война. Думаете, есть какие-либо шансы на победу? Вас просто раздавят, и при этом неизбежно прольется кровь. И с вашей стороны явно больше. Власть элементарно вынуждена защищаться от нападения на нее. И сила на ее стороне. Или кто-то наверху одобряет предпринимаемые меры?
– У нас имеется официальное разрешение на организацию народных дружин по защите правопорядка. Но не хватает опытных людей. Потому мы заинтересованы в ветеранах, наподобие вас. Вы же офицер, значит, просто обязаны быть патриотом.
– Я патриот, – заверил я Меченого. – Но не националист. Если человек нарушает некие правила, его надо изолировать от общества. Или выслать на родину. Если просто живет, никаких претензий я к нему не имею.
– Но вы с нами?
Каратист при этом недобро сверкнул глазами. Мол, попробуй откажись! Из-под земли достанем!
Наживать врагов я не собирался, вступать в националистическую группировку – тоже. Охотно принял бы участие в свержении власти, но только под иным соусом. Порядок – средство. Целью должен быть общий подъем. Хватит опускаться с каждым годом все ниже и ниже. Но вот конкретных планов по налаживанию экономики не прозвучало. А без того – смысл?
– Во многих городах организуются такие же дружины. Не только из зеленой молодежи, но и из людей с некоторым опытом. Придет час, и мы обеспечим согражданам спокойную жизнь под настоящей властью, – весомо добавил Меченый. – Немного осталось.