Разрушители иллюзий

Teru Lis

– Когда вы в последний раз ели? – голос Феи зазвучал громче, глаза цепко ощупывали фигуру пострадавшего. Она переходила ко второму этапу, в кои-то веки действуя четко по инструкции. Заземлитель, стоящий в паре шагов от нее, тоже внимательно следил за их целью, готовый ко всему.

– Вы слышите меня? Когда вы в последний раз ели? Вы испытываете голод?

Фея не ждала ответа. Давала ему только осознать вопрос и задавала следующий. Каждый – камушек, растекающийся трещинами по хрупкому стеклу фальшивого иллюзорного мира.

– Ваша

одежда идеально чистая. Когда вы ее меняли в последний раз? Кто ваша спутница? Почему она сидит с вами вместо того, чтоб работать? День в самом разгаре. Посмотрите на ее руки. Они похожи на руки работящей деревенской девушки? А ведь вы считаете ее мастерицей!

Последнее было пальцем в небо, но зато в самый центр. Последний вопрос-камушек оказался контрольным выстрелом. Сбитый с толку музыкант схватил руку своей спутницы и, бледнея, посмотрел на ее ладонь. Она не испугалась, не запротестовала. Повиновалась – большая и искусно сделанная кукла, каким-то чудом все еще стоящая, а не завалившаяся на землю.

Картина мира начала медленно терять свою четкость.

Пора! Заземлитель выхватил висящий в кобуре на бедре тяжелый стабилизатор, и наведя стальной раструб точно точку между глазами музыканта, нажал на курок…

Мир поблек, смялся черновиком раздосадованного неудачей художника, и все его звуки на миг слились в низкий пронзительный визг.

Идеалистический пейзаж испарился без следа. Мышино-серые в скудном свете стены узкого жилого модуля-ящика сомкнулись вокруг них ловушкой. У контролеров-новичков от таких переходов нередко сдавали нервы. Заземлитель и Фея к таким не относились.

Он быстро огляделся, отмечая самое важное – толстый слой пыли, посуду с засохшими остатками еды, пустой желтый флакон и его близнецов – рассыпавшихся по грязному полу, а главное – застывшее на стуле бледное, покрытое испариной тело, в котором никак нельзя было узнать красавца-музыканта.

Грязный, похожий на скелет, он даже не шевельнулся после перемещения. На серой ткани майки, на подбородке, на шее – белели пятна высохшей слюны. Когда контролер схватил его – голова безвольно повисла на неестественно тонкой шее. Кожа пострадавшего была липкой, в неопрятной бороде застряли желтые крошки тех таблеток, которые он глушил горстями, желая остаться в своем вымышленном мире. Вонь немытого тела и испражнений была удушающей, но привычный Заземлитель даже не поморщился.

Когда он торопливо укладывал на грязный пол безвольное тело хозяина модуля, привычный вопрос: «Зачем это все?» - вспыхнул в сознании, и так и остался без ответа.

Вместо того, чтобы вертеться колесиком в механизме никогда не спящего города, стремиться и достигать, делать свою работу, приносить пользу - вот так забиться в самую глубокую нору, выбросить все сбережения на таблетки и методично подкармливать свой картонный мирок, сидя в собственном дерьме и медленно умирая… Зачем?

– Cherchez la femme,- ответила на его мысли Фея.

Она хмурилась, а руки сами выполняли привычную работу. Проверить пульс, проверить зрачки, снять с кобуры инъектор, включить расчет дозы.

Сейчас ее не волновала ни грязь, ни вонь. Фея могла сколько угодно ругаться с иллюзорными коровами и морщить носик при виде плохо вымытой чашки, но свою работу выполняла блестяще. Счет шел на секунды.

Заземлитель вопросительно посмотрел на ее макушку. Игла инъектора вошла в вену и через миг пострадавший, дернувшись, слабо застонал.

– Живой. Отлично.

Фея носом, руки были заняты инъектором, активировала браслет связи и коротко отчиталась.

– Мы его взяли. Истощение и передозировка «Парадизом». Медиков к нам срочно!

– Ждите бригаду, - сухо ответили им из браслета.

Фея облегченно вздохнула и вернула инъектор в петлю на поясе.

– «Ищите женщину», Зем, - запоздало пояснила она ему, вытирая руки неясно откуда взявшейся салфеткой.
– Он ведь ничего этакого не фантазировал. Ни богатства, ни славы, ни дворцов. Сам знаешь, как оно бывает. У него была только музыка и женщина рядом. И что-то я сомневаюсь, что дело тут в музыке.

Она посмотрела на слабо дышащего на полу музыканта и отворила окно – шум гигантского города ворвался в комнату рассерженным осиным роем.

Жизнь кипела, неслась мимо сотнями летающих машин и серебряными лентами поездов, людские потоки сливались в море, мигали табло, с шипением отворялись двери. Город жил в бешенном ритме, стремительно мчался, дальше, вперед и только вперед, не останавливаясь, не оглядываясь, не давая никому передышки – грохочущая адская машина, поглощающая людские жизни пачками, неутомимая и равнодушная, а тут в грязной конуре, которая была даже не чешуйкой, клеткой в его могучем теле, медленно умирал один из его рабов и никто не знал об этом. Никто, кроме них.

– А говорят, спасение утопающих… контролеры тогда зачем?
– тихо произнес Заземлитель, обращаясь даже не к Фее, к городу за окном. Фея не ответила.

Появились медики – торопливые, но не суетящиеся, аккуратные, но не знающие брезгливости. Подключили аппаратуру, погрузили слабо дышащее тело на носилки, взяли таблетки для анализа. Три человека в неизменно белом – цвет медицины, прошедший сквозь века – спокойные и уверенные, как ангелы, в которых когда-то верили люди. Взмах крыльев, и контролеры остались одни.

– Она же… не настоящая,– неожиданно прозвучавший низкий голос Заземлителя оттеснил даже городской шум. Он оперся спиной на стену модуля и неотрывно смотрел туда, где не так давно сидел еще один беглец из реальности.

– Женщина. Ее же не существует.

– А? – Фея вздрогнула и посмотрела на него удивлено. Мгновение спустя все поняла.
– Ох, Зем, а ты все еще об этом? Не существует ее, в том-то и беда. Но для него – она реальна. Он сам ее создал. А может, она похожа на кого-то существующего и недоступного. Хотя скорее всего, оригинал и в половину не так хорош.