Разрушители миров
Шрифт:
Дождавшись порядком потрепанной и лишившейся еще пары пилигримов команды Рема, друзья, обеспечив себе значительную фору и по расчетам Алеса, устроившиеся практически на стыке со следующим разломом, вынырнули из кустов в просвет и рванули внутрь первого круга. На этот раз «суша» хорошенько потрепала им нервы, длившись несколько долгих километров, во время которых расстояние между беглецами и их преследователями катастрофически сокращалось. Еще более усугубило положение вхождение во вторую зону, где неожиданно их Марлины плюхнулись в не глубокий, огромный, не имеющий на первый взгляд ни конца, ни края, искусственный водоем, красота которого могла поразить воображение даже самого притязательного художника. Большая часть его поверхности была покрыта нежными сиреневыми гиацинтами, а в просветах между ними проглядывала на удивление идеально чистая, голубая вода. Картину всего великолепия дополняли разбросанные по всей акватории, огромные, роскошно цветущие мягко-лиловым оттенком глицинии, кривые стволы
— Я бы на твоем месте так не торопился — ехидно скалясь, выплюнул Рем, наставив ему в грудь свою кибернетическую конечность, а целой рукой в голову Златы внушительных размеров элеум — Этот слизняк нам больше не нужен. Пусть тонет — скомандовал он, в добавок отшвыривая своей искусственной ногой аквамот с раненым на несколько метров в сторону и с наслаждением наблюдая как они вместе медленно идут ко дну — А теперь, что касается остальных. Шин рассказал мне о вашей милой беседе…
— Я же говорила, что обещаниям этого негодяя верить не стоит — хмуро прошептала девушка на ухо своего напарника — Нам конец.
— Так вот, если из всех присутствующих здесь из этого дрянного места нас сможешь вывести только ты, — он легонько толкнул Алеса в грудь своим роботизированным пальцем и снова злорадно заулыбался — то и лишняя обуза нам ни к чему. Тебе видь отлично известно, что мы страшно торопимся, ибо нам нужно закончить в этой гребанной вселенной еще пару неотложных дел.
— Нет, нет, нет! Постой!
В смятении и от неожиданности происходящего, парень, забыв о направленных в их сторону еще как минимум четырнадцати элеумах, бездумно набросился на Рема, пытаясь выбить рельсовую пушку из его руки. На мгновение агенту даже показалось, что он сумел это сделать, но страшный удар в грудь быстро вернул его на землю. Кибернетическая рука здоровяка с легкостью отшвырнула своего противника, словно марионетку в ближайший ствол огромного, раскидистого дерева и вышибла ему чуть ли не все мозги, попутно сломав как минимум несколько ребер. Пока с трудом дышащий от боли Алес пытался заставить себя грести непослушными руками обратно в сторону Златы, разъяренный от его поступка главный пилигрим без капли сомнения и сожаления на лице, схватил своей искусственной рукой и без того напуганную до смерти девушку за тонкую шею и, вплотную поднеся к себе, провел носом по ее бледной веснушчатой коже, привычно впитывая на прощание аромат своей жертвы. Затем, развернувшись в сторону захлебывающегося водой молодого человека и с этого момента смотря только на него, он сложил три пальца правой руки вместе, которые моментально сросшись, превратились в некое подобие заостренного наконечника пики, и всадил их как можно глубже в живот журналистки, вдобавок провернув их внутри ее тела несколько раз в разных направлениях, словно пытаясь залезть как можно глубже или вообще проткнуть насквозь. Глаза Златы, широко распахнувшись, уставились сначала на убийцу, а затем, медленно начиная стекленеть и терять свою жизненную силу, непроизвольно переместились на уже начинавшее темнеть небо. Изо рта несчастной девушки тонкой струйкой потекла темная густая жижа, с каждой секундой все больше забивая горло и все меньше давая возможности ей дышать, от чего бедолага в какой-то момент захрипела так, словно ее в добавок еще и душили, пока наконец, беспомощно завалив голову назад, она окончательно не умолкла, повиснув в руке Рема безжизненной обмякшей куклой.
— Неееет!
Одновременно прокричали яростный, сверкающий ненавистью Алес, рьяно пытавшийся, не смотря на острую боль во всем теле, доплыть до места расправы и собственноручно убить гада, лишившего жизни их последней надежды и ошеломленный произошедшим до глубины души Нил, все еще, хоть и едва, но дышавший. К удивлению, всех собравшихся, уже забывших про него, участников трагической сцены, ученый каким-то чудесным образом умудрился добраться до ближайшей глицинии и, облокотившись на ее мощный ствол, спрятаться за ней, как за щитом.
— Тварь! Я прикончу тебя, сволочь! — кричал агент под животный гогот Легионеров Фемиды, уже практически вплотную приблизившись к злобно скалящемуся убийце.
— Избавьтесь от предателя — резко успокаиваясь, скомандовал Рем, надменно задирая голову — А ты, — довольно грубо бросил он Шину, словно провинившемуся — разберись с этим героем. Только пока не убивай его, он нам еще нужен.
Пилигрим, послушно кивнув головой и уже направляясь к одновременно потрясенному, обозленному и убитому горем парню, безуспешно пытавшемуся с последней надеждой в глазах уцепиться за тело Златы, вдруг настороженно замер. Он огляделся по сторонам и, пытаясь сквозь звук разносящихся выстрелов, уловить то, что ему показалось странным, вдруг изумленно округлил глаза и, истошно закричав, брыкаясь и быстро дотягиваясь до своих шуангоу, резко свалился с летательного аппарата и камнем пошел на дно, а следом за ним, по очереди, туда же отправились и все остальные Легионеры Фемиды. Быстро раздвигая прекрасные сиреневые цветы и кружась в воде вокруг себя, будто волчок, Алес испуганно старался понять в чем дело, пока не услышал хоть и слабый, но настойчивый голос Нила, который в этой суматошной неразберихе оказался всего в нескольких метрах от него:
— Щупальца! Я видел щупальца с присосками!
— Что? — не понимающе уставившись на друга, переспросил парень, а затем, к своему собственному сожалению, воочию увидел то, о чем предупреждал ученый.
Над всей поверхностью воды, с каждой секундой все нарастая, стали появляться длинные, беспорядочно метавшиеся, розовато-сиреневые щупальца, а спустя совсем короткое время, следом за ними показались высокие, от пояса отдаленно похожие на человеческие, тела. На их овальных, непомерно больших лысых головах красовалась пара желтых, крупных глаз, с вытянутых подбородков свисало подобие «сопливой» бороды, а из огромных круглых ртов торчали острые, конусовидные зубы. Вставая на четыре свои опорные конечности, оставшимися четырьмя полноценными руками, на которых вместо пальцев красовались точно такие же отростки с присосками, только поменьше, они, явно понимая, что к чему, ожесточенно выхватывали из рук пришельцев рельсовые пушки и с жутким, писклявым звуком, исходящим из их разинутых пастей, остервенело швыряли их в воду. Однако и пилигримы так просто сдаваться не собирались. Первым придя в себя, Рем заорал своим подчиненным сопротивляться до последнего, да так громко, что тут же получил увесистую оплеуху от ближайшего к нему чудища. Следуя приказу, Легионеры Фемиды, у которых в руках все еще оставались элеумы, наконец-то открыли огонь и даже умудрились отбиться от врагов, прячась за ближайшими деревьями, отстреливаясь и стремясь как можно быстрее добраться до своих оборотней. Это разозлило обитателей водоема еще больше. Безумно вереща и молниеносно передвигаясь, они хватали ближайших к ним пилигримов и, крепко схватив своими руками-щупальцами, с легкостью отрывали им конечности или вообще разрывали пополам, а особо сопротивлявшимся и пытавшимся вставить в их розовые тела холодное оружие, они попросту откусывали головы, раскрывая свои рты до неестественно больших размеров.
— Что это за херня? — брезгливо визжа, завопил Алес, быстро активируя ниндзя-то и размахивая им в разные стороны, как безумный.
— Успокойся, успокойся! — хватая его за ладони и заставляя опустить оружие, скомандовал побледневший до состояния простыни Нил — Это что-то вроде разумной расы осьминогов. Не сопротивляйся им, и они нас не тронут. Со дна их поднял шум элеумов, вот они, видимо и решили разобраться с нарушителями. Чем ваши ученые тут занимались? Выводили новые виды? — с долей уважения пробухтел он себе под нос, буквально любуясь отвратительными существами — Давай, забирай Злючку и убираемся отсюда — как ни в чем не бывало, заявил ученый, держась за бок и с трудом забираясь на единственный работавший теперь Марлин.
— Нил… — заботливо вглядываясь в серые глубокие глаза парня, промямлил агент ВНСПБ — Злата, она… — он не смог выговорить этих слов и, скорбно уставившись на друга, лишь с трудом сглотнул подкативший к горлу ком.
— Что она? — сердито передразнивая его, переспросил молодой человек, но так и не дождавшись ответа, сполз обратно в воду и, тяжело дыша, кое-как погреб к плавающей на поверхности девушке — Давай, девочка, вернись ко мне — ласково позвал он ее, легонько дотронувшись до плеча — Нам пора отсюда сваливать. Злата, прошу тебя — впервые назвав подругу по имени, жалобно протянул ученый, вглядываясь в ее хрустальные изумрудно-зеленые глаза — Ты же не могла умереть. Ты — Константа. Так не должно было случиться… Не смей поступать с нами так, слышишь? Хоть ты еще и та несносная поганка, но я к тебе уже привык. Ты хороший человек. Ну вот видишь, наконец и от меня услышала доброе слово, а теперь поднимайся и бежим отсюда.
— Нил, Нил… Мне жаль, но она умерла — мягко произнес Алес, легонько кладя руку на плечо парня, которую тот в бешенстве тут же скинул и снова приступил к уговорам и мольбам — Пойми, ее уже не вернуть — повторил попытку молодой человек, на этот раз настойчивее хватая друга за руку — Нам надо уходить, слышишь. Мы уже ничего не сможем для нее сделать. Посмотри на меня, смерть нельзя обернуть вспять, — буквально тряся его и силой разворачивая лицом к себе, прохрипел не менее расстроенный агент — но мы сами еще можем попытаться спастись.
— Да какая теперь разница где и как мы умрем?! Ты что, не видишь сам? Константа — мертва!
— Но мы пока еще живы и обязательно что-нибудь придумаем. Умоляю, идем!
— Ты не понимаешь! — быстро сдаваясь и мысленно углубляясь куда-то в себя, пролепетал Нил — Она мне нравилась. На самом деле нравилась. Как человек. Все гадости, что я ей говорил — все это было не со зла, я просто подтрунивал над ней. По-другому я просто не умею выражать свои эмоции, но она видь это знала, правда? — тоскливо разглядывая через плечо тело девушки, по-детски доверчиво спросил он.