Разрушители. Дилогия
Шрифт:
– Привет! – улыбнулся Гэбриэл.
Ребенген коротко поклонился:
– Добрый день! Хочу представить вам моего коллегу. Милорды, это Абенадан Першин. Мэтр Першин – Великий Лорд Бастиан Шоканги, Великий Лорд Гэбриэл Шоканги. С Лордом Гэбриэлом вы сегодня уже виделись.
Представленный маг кивнул и начал краснеть, должно быть, свое полное имя он произносил вслух не часто. Повелитель Шоканги успел скользнуть взглядом по убогому одеянию Першина, сделал для себя какието выводы, но оглашать их пока не стал.
– Оставим формальности! –
– Спасибо, – на всякий случай Ребенген выбрал место ближе к повелителю Шоканги. Нет, он был далек от мысли, что сможет остановить Лорда, но кресла стояли слишком уж тесно, а Першин и без того выглядел довольно… гм… взвинченным.
Мажордом наполнил чашки ароматным напитком и, не проронив ни слова, вышел. Гэбриэл немедленно завладел булочкой. Ребенген повозился, устраиваясь поудобней – на месте обнаружилась маленькая и почти безобидная подлость: все четыре кресла были одинаковыми, то есть, рассчитанными на человека с телосложением Великого Лорда. В качестве милости к креслу прилагалась скамеечка для ног и подушечка под спину, наверное, чтобы у гостей не оставалось сомнений – хозяин знал, что делал. С другой стороны, будь стулья разные, положение было бы еще более двусмысленным.
Чаепитие обещало быть… напряженным.
Молодой Лорд занимался именно тем, для чего обычно садятся за стол – ел. Першин продолжал дуться и краснеть.
– Попробуйте крендельки, уважаемый, очень вкусно! – посоветовал магу юноша.
Першин уставился на выпечку, как на блюдо с живыми лягушками.
На лице повелителя Шоканги появилась сардоническая улыбка, Ребенген понял, что сейчас Лорд скажет чтото такое, после чего Першину останется только удавиться, и решился отвлечь внимание на себя:
– Надеюсь, вы не приняли сегодняшний инцидент близко к сердцу? – бесцеремонно начал он.
Бастиан прищурился на чародея:
– Причем же тут сердце? Я, помнится, уже говорил, что с подобными шутками надо заканчивать. И я намерен покончить с ними, так или иначе!
Ребенген закатил глаза:
– Я тебя умоляю! Все и так уже запуганы до одури. Глава Целителей лежит с нервным срывом, а кризису с допельгангерами конца не видно. Уже сейчас количество вовлеченных в заговор составляет шесть тысяч человек, а о скольких мы еще не знаем?!
– Раньше думать надо было.
Не желая спорить с очевидным, Ребенген покаянно кивнул:
– Надо было.
Одержав небольшую победу, Бастиан подобрел. Его внимание снова сфокусировалось на Першине.
– Да вы ешьте, уважаемый, они не отравлены! – почти ласково предложил Лорд.
Першин порывисто схватил булочку и запихал ее в рот целиком.
Ребенген закатил глаза. Что делать? Утром ему казалось, что Першин достаточно свободно чувствует себя в Академии, где на каждом шагу встречаются отпрыски знатных семейств. У него что, комплекс на Великих Лордов? Или конкретно – на повелителя Шоканги?
– Адан, прекратишь ли ты идиотничать?
Маг чтото пробубнил с набитым ртом.
– Я совершенно серьезно. Что с тобой происходит? Можешь говорить свободно, здесь все свои.
Першин дожевывал булку, пытаясь собраться с мыслями.
Между тем молодой Лорд успел опустошить вазочку с крендельками и потянулся к сервировочному столику, чтобы налить себе еще чаю. Повелитель Шоканги благодушно наблюдал, как его сын попирает все правила приличия.
– Мне помочь? – не удержался Ребенген.
– Не надо! – юноша подтянул столик за ножку и завладел чайником. – Я достану.
Ребенген понял, что комплексы по поводу Великих Лордов есть не только у Першина, и застонал:
– Люди! Давайте будем проще, хотя бы сегодня.
– Это все Серые, – заключил Бастиан. – Они даже на тебя влияют.
– Да, – покаялся чародей, – сначала жутко раздражает, а потом внутри такая дивная легкость появляется…
– Смотрю на них и понимаю, как много я потерял в жизни!
Такого заявления от повелителя Шоканги Ребенген не ожидал.
– Чего ты удивляешься? – хмыкнул Лорд. – У меня половина времени уходит на то, чтобы заставить людей просто делать свое дело. Заметь, за вознаграждение. И все равно, хоть озолоти их, все сделают не так! А этим говорю: «Нужен мост». Их бригадир – мне: «Двести золотых, сорок бревен, четыре дня». И знаешь, что? Через четыре дня мост был!!
– Сколько денег они слупили с тебя в итоге?
– Ровно двести золотых. Я не собираюсь поощрять стяжательство!
Ребенген праздно задумался, что будет, когда практичность Серых помножится на меркантильность арконийцев. Тем временем Першин справился с булкой и начал прихлебывать свой чай. Пора было переходить к делу.
– Бастиан, у меня к тебе серьезный разговор…
Лорд довольно оскалился:
– Я так и подумал.
– Почему? – полюбопытствовал чародей.
– Я знаю, что произошло в Россанге.
– А что произошло в Россанге? – живо заинтересовался Гэбриэл.
– Джеррола едва не убили, – просветил его отец.
– Еще одного Лорда? – поразился юноша.
Повелитель Шоканги насмешливо фыркнул:
– Стадо баранов! Как их предки Лордами стали, понять не могу?
– Не будем обобщать! – поморщился Ребенген. – В Каверри наши действия были весьма удачны.
– Мм, – Лорд Бастиан поднял с блюда нанизанное на щепку пирожное и попробовал его на вкус. – Филиас всегда был себе на уме. Никогда не мог сказать, на что он способен.
– Влияние Стихий? – Ребенген всегда задавал себе вопрос, как влияет на характер Великих Лордов посвящение стихиям, происходящее посредством древних магических знаков. В провинции Шоканга располагался символ огня, в Россанге – воздуха, в Каверри – воды.
Великий Лорд пожал плечами:
– Какая разница? Взялся править – умей держать удар!