Разрушительная страсть
Шрифт:
— Не смешно, ты опасен, — выдернула свою ладошку и развернулась к нему, — я пойду лучше.
— Ахахаха, по-моему ты не сильно боишься, — снова погладил меня по щеке, — пошли, время истекает.
— А ты прям добропорядочный? — да уж после таких волнений нужен друг и пара бутылок вина.
Открыл мне дверь и помог выйти из авто, придерживая за руку.
— Знаешь, — у ворот повернулась к нему, подняла глаза, чтобы посмотреть на его лицо, — Амира Бессарионович
— Или как вас там, — тихо напомнил он, что заставило
— Мне бы стоило тебя бояться, связываться с тобой не лучшая идея, — обняла букет крепче.
— Бессмысленно, я не причиню тебе боли, постараюсь это не делать Мир. Я хочу тебя, понимаешь? Не просто хочу, — подошел ко мне в плотную и прислонил свой лоб к моему, — будто все точки мира сошлись в тебе, весь я в тебе.
— Амир, — холод прошел по спине, мне стало страшно, потому что каждое слово было с оттенками больи и ненавистьи.
— Я не отпущу тебя, нам придется научится многому. Весь мой гребанный мир в тебе, — облизал сначала свои губы, затем коснулся моих, осторожно пробуя на вкус, запустил руку в мои волосы, управляя моей головой и поедая мой рот, наши языки осторожно сплелись. Гладил большим пальцем мою щеку.
— Всё беги, мой Мир, — оторвался тяжело дыша.
— Спасибо за вкусный вечер, Амир, — еще раз чмокнула его в губы, задержавшись, мне вовсе не хочется это прекращать.
— Пожалуйста, — начал отходить от меня, указывая на калитку, — до встречи, птичка!
Просто помахала ему рукой и быстро забежала в подъезд, обнимая цветы как спасательный круг, который держит меня на плаву реальности. Все во мне трепетало от восторга и осознания того, что этот мужчина ухаживает за мной.
Дома меня встречала вся семья, включая Олега и спящего Матвея.
– Мирослава, — позвал папа из кухни, черт если он сейчас увидит мой наряд.
— Сейчас папуль, переоденусь, — быстро прошмыгнула в спальню и переоделась в черную спортивную форму.
— Вот это букетище, — восхищалась мама, ставя его в то самое синее ведро, — надо бы уже вазу купить, если так дальше дело пойдет.
Поставила букет рядом со своими ромашками от папы.
— Не пойдет, — обрубил он, ревностно осматривая цветы.
— Не ревнуй Виталь, — кокетничает с ним.
— Мирослава, надо поговорить, — папа кивнул мне в сторону лоджии.
— Да, — посмотрела на маму ища спасения, на что она просто пожала плечами.
Мы вышли на просторную лоджию, где стояли пара кресел, мамина беговая дорожка, стеллаж с книгами, стеклянный столик и стойка с папиными гантелями.
— Присаживайся, — указал на одно из кресел и я села.
— Пап, я, — даже черт возьми не знаю как перед тобой оправдываться, можно смиренно ждать промывки мозгов.
— Мирослав, я никогда не запрещал тебе ничего, — заводится шарманка, присел на спортивный табурет, — но Тваури.
— Да, он, — вздохнула, потому что отпираться было бессмысленно.
— Он опасен,
— Пап, говори прямо, — мне хотелось, чтобы он посмотрел прямо мне в глаза, а не юлил пытаясь выглядеть хорошеньким.
— Я запрещаю Мирослава, — холодные голубые глаза смотрели в мои и ожидали реакции.
— Хорошо, — соврала, прекрасно понимая, что его сейчас не переспорить.
От удивления морщинки на лбу собрались, — ну вот и ладно, — папа потер ладони, расстроившись, что победа далась ему так легко.
— Но цветы я же могу принимать?
— Да, если этот сукин сын хочет слать тебе цветы, то пусть шлет, — встал и зашел обратно на кухню.
Наблюдала как трепетно он обнимает маму, целует ее в макушку, они о чем-то смеются смотря на цветы. Черт, еще не хватало что-то скрывать от отца. Странно, что он не распознал ложь, значит кого-то следить приставит. Пошла в свою спальню, где сопел Матвей, легла рядом с ним, этот парнишка заставлял забыть обо всем на свете. Только не о настойчивом мужчине, который к тому же прекрасно целуется.
Глава 11
Амиран.
— Привет девочка, — сидел в утреннем кафе за завтраком, ожидая Руса. Захотелось услышать ее голос.
— Привет, подожди, — митло хрипит, наверно еще спит.
— Разбудил? — волнуюсь как мальчишка в свои-то 35.
— Нет, занята завтраком, — грустно ответила, бренча ложками, — Матвей, иди, каша готова.
— Повезло парню, — завидовал, я бы сейчас съел ее каши в уютной домашней обстановке.
— Да, есть чему, он спит со мной, ест со мной, иногда я даже вожу его на прогулку, — тяжело вздохнула.
— Я начинаю ревновать, — больше ревновал к его папаше и мыслям долбаного Генерала, хрен знает что ему взбредет в голову.
— Не стоит, он не дарит мне букетов, но знаешь, его улыбка, — смеется, — ты улетаешь сегодня?
— Да, на несколько дней, — удивился, откуда она знает?
— Ди сказала, понятно, — расстроена.
— Мир, я очень хочу забрать тебя и
— Да, удачного полета, — причмокивала губами, перебив меня, — у меня каша стынет.
— Мирослава?! Ты давно ремня не получала? — серьезно сказал, а у самого в голове калейдоскоп камасутры.
— Никогда мистер, не получала, — ее голос пленил.
— Чего не получала? — вырвался из мыслей о сексе.
Держусь из последних сил, чтоб ее не трахнуть. Дрочу в душе, как малолетка.
— Чего-чего? Ремня! — возмущена, — Амиран Бессарионович вы там заняты похоже, не буду отвлекать, — цокнула.
— Только мыслями о тебе, — сначала сказал, думать уже поздно.
— Папа-дракон не разрешает дочери-принцессе встречаться с разбойниками, — шутила моя девочка, — скучаю, — выдавила она, наверно сама не поняла, что сказала.