Разрушительная страсть
Шрифт:
— Почему без меня? — я обнимала бутылку вина, как спасательный круг.
— Скажем так, один из моих партнеров не должен был знать о тебе, это выглядело бы некрасиво и могло бы принести большие проблемы, — старался не обидеть он.
— Лия, это из-за нее, я поняла. Ее братец тогда хотел меня убить, я все понимаю, — моргнула я.
— Да, твой отец отпустил тебя со мной, потому что так будет безопасней, — он потянулся ко мне чтобы обнять.
— Не нужно Амир, пожалуйста, — я выставила руки в защитном жесте, мне не хотелось сейчас ласк этого чудовища, скорее мне хотелось разобраться в себе, принять себя.
— Нужно время? — он отпрянул от меня, — Мирослава, только
— Да, Амир, то что мы решили сделать серьезно, правда ведь? Это не должно быть на эмоциях, а сейчас они нами движут, — мне стало тяжело дышать от осознания этого.
— Мир, мне 35 лет, в моей жизни было много всего, поверь мной движут не эмоции, я научился думать быстрее, ты моя и по-другому не будет. Я согласен на твои условия, конечно я не супергерой, но
Я села на колени, перед ним и взяла его за руку, — не важно, мной движут эмоции, я не хочу ошибиться, не сейчас, мне страшно, — шептала я, — я ценю твое откровение, дай мне время, у меня же есть четыре денечка?
— Да, девочка, — он грустно посмотрел на меня, погладив по щеке.
— Мне хватит, — я боялась его реакции, но зверь был спокоен.
— Хорошо, помнишь где церковь находится? — улыбнулся он.
— Да, — я была потеряна.
— Я буду ждать тебя там в субботу, в 10:00 утра, — улыбнулся он.
— Амир?
— Я хочу чтобы это было твое решение, не думай, что если ты не придешь, то я отпущу тебя — нет, ты будешь со мной в любом случае, — рассмеялся он, — но я хочу чтобы ты выбрала свой путь осознанно.
— Если ты так поступаешь со своими партнерами и конкурентами, то мне их жаль, — мы оба рассмеялись в голос.
— Именно так и делаю, только им я выбора не даю совсем, — он встал и пошел в комнату.
Через пять минут он появился с сумкой, разговаривая с кем-то по телефону на своем языке.
— Ты куда? — я встала.
— Я буду в доме в Степанцминде, Петров прилетит завтра к тебе, посмотрите Тбилиси, машина у тебя остается, — он прошел к выходу и я пошла за ним.
— Амир, но, — я сложила руки на груди, я не хотела оставаться в одиночестве и хотела хорошо подумать.
— Будь осторожна, хорошо? — он поцеловал меня и прижал к себе, — я буду ждать тебя.
На этих словах он вышел за дверь, я смотрела в окно, как он уезжает на такси. Вот тебе и откровения. Я всю ночь не могла уснуть, из-за его откровений по поводу Ди, только это занимало сейчас мою голову.
Признаться, нечего и думать я его, он заполнил все мое пространство собой с первого взгляда и списки за и против здесь не работают, я вся хочу быть с ним, физически, ментально, морально. Сказать честно, в такие моменты ты не думаешь, что он может тебе дать, что возможности становятся безграничными, весь мир у ног, все красивое и роскошное, влечет его власть, но больше всего привлекает опасность наравне с могуществом. Отсутствие материальных проблем наоборот дает повод думать только о чувствах и мне вовсе не хочется бежать от него, мне хочется к нему.
О нем мечтала каждая женщина, многие бы наплевали на его дела или его бизнес или его душу. Но по правде говоря все, что будет вас заботить — это безопасность. Мне важно чувствовать нас в безопасности. За ночь раздумий я пришла к выводу, что мне страшно потерять его, страшно если его вдруг не станет.
Петров завалился утром с кофе, булочками, к обеду мы съездили на финальную примерку, на которой он внес свои коррективы в платье и вручил мне коробку с прекрасными пудровыми лодочками от Джимми Чу. Каждый час, он задавал мне вопрос, уверена ли я, а я пытался сформулировать клятву. После каждой идеи меня будто прошибало током и это все становилось
Мой взрослый мудрый мужчина правильно поступил, дав мне время подумать, он даже не звонил мне, только Петрову, который был нашим почтовым голубем и кажется, что его это тоже забавляло.
Путь к церкви долгий, добрых три с половиной часа, слава богу, что всю пятницу я проспала, а визажист и парикмахер согласилась прийти ко мне сама, она колдовала надо мной около часа, мы решили без вычурного, обычный пучок из локонов на затылке и стрелки на глаза, еле заметный блеск для губ, чтобы придать им полноты. В полседьмого утра я села в машину в своем прекрасном свадебном платье, если его можно так назвать. Его юбка-тюльпан не доходила до щиколоток, был небольшой разрез чтобы было удобно передвигаться, вверх открывал ключицы и упругую грудь, а длинные рукава-фонари смотрелись очень элегантно, платье было выполнено из плотного атласа белоснежного цвета. Я отказалась от фаты, прикрыв оголенные плечи и голову большим платком пудрового цвета, на улице +7, но ощущается как минус, на пассажирском сиденье красовался маленький букет из бордовых пионов. Я пару раз по дороге останавливалась подышать, потому что все это сводило меня с ума, я думала, что меня тошнит, но спазм отпускало. Я не успевала по времени, но мой телефон молчал.
Глава 22
Мирослава.
В 10:15 я трясущейся рукой открыла дверь в храм и увидела своего мужчину в привычном для него черном костюме и белой рубашке, он был взволнован, его волосы зачесаны назад, рядом стоял Яр во всем черном, торчащим из воротника черного свитера белым воротничком от рубашке и с белой бутоньеркой на груди. Они оба смотрели на меня. Мой мужчина кажется нервничал, пряча что-то в кармане, он позвал священника. Я была в эйфории от своего решения, мне казалось вот она судьба, самая настоящая любовь.
— Можем начинать? — невысокий мужчина с книгой в руках.
Амир кивнул ему, пока я шла к нему.
— Ты прекрасно выглядишь, готова? — спросил он, осматривая меня.
— К этому невозможно быть готовой, — улыбнулась я, смотря на выход. Неужели я делаю это?
Вся церемония прошла как в тумане, трясущиеся руки, кроткие взгляды. После всех согласий он наклонился над моим ухом.
— Мирослава, я клянусь защищать тебя, моя девочка, любить и оберегать тебя до последнего моего вздоха, — он посмотрел в мои глаза, я уверена, что плакала в этот момент, с белоснежным кольцом на безымянном пальце.
— Амиран, — позвала я, — единственно что поистине ценное у меня я отдаю тебе, без сомнений ты мой мужчина — мои губы дрожали, а по щекам бежали слезы от такого откровения, — это моя жизнь, я доверяю ее тебе, до последнего вздоха, парень, — я улыбнулась из последних сил и молила Бога не отключиться в этот момент. Понимала, что мы вышли далеко за грань себя привычных, сейчас даже он, дикий и властный, слегка волнуется. Петров старался не отвлекать нас друг от друга, кружил вокруг с камерой.