Разумное животное
Шрифт:
Хагаман подумал.
— Бели иметь в виду практическую сторону дела, мне думается, можно определить цель наших исследований так, как это делаете вы.
— Но разве нельзя прямо использовать сонар дельфинов?
— Что значит — прямо?
— Например, для целей подводной разведки. Наступило молчание, и Хагаман ответил:
— К этому аспекту проблемы я не имею никакого отношения.
(Примечание Си: Я привожу эту беседу по памяти, поскольку человек, которого я называю «информатор», настойчиво просил не записывать ее на магнитофон. По той же причине информатор не был сфотографирован, и мы условились, что только один я буду знать его имя.)
Информатор. Я решил встретиться с вами сразу же после того, как мне стало известно о вашей беседе с Аталанте. Но мне было очень трудно найти вас.
Си. Я знаю. Горячо благодарю вас за ваши усилия.
Информатор. По правде говоря, мне непонятно, почему Аталанте оказался таким несговорчивым. Этих непроницаемых перегородок между ведомствами быть не должно. Тем более что все мы служим одной цели.
Си. Но верно ли, что мы служим одной цели? Разве я не прав, утверждая, что жизненная философия кое-кого из ведомства Аталанте далеко не во всем соответствует нашей философии?
Информатор. Да, понимаю. В таком случае моя лично философия ближе к вашей.
Си. Так я и думал. И рад слышать, что вы это подтверждаете. Слишком много «голубей» и «голубков» в окружении Аталанте…
Информатор. Я тоже так думаю.
Си. Согласились бы вы в случае необходимости рассказать мне о них?
Информатор. Я установил с вами контакт не с этой целью. Я полагал, что речь у нас пойдет не о людях, с которыми я работаю, а о дельфинах.
Си. Одно другому не мешает. Дело в том, что нас весьма тревожит окружение Аталанте. Все это, быть может, гораздо серьезнее, чем вы думаете. В конце концов мы не вправе сбрасывать со счета то обстоятельство, что в ближайшем будущем может разразиться третья мировая война. В свете этой перспективы все, что вы смогли бы нам сообщить, было бы крайне ценно.
Информатор. Эту точку зрения я не учитывал. На мой взгляд, довольно подло впутывать в это дело людей, с которыми работаешь. Ведь я не могу считать их предателями только потому, что они не разделяют моих убеждений.
Си. Позвольте мне напомнить вам, что во время войны или перед самым ее началом очень трудно распознать, где начинается предательство. Разве эти люди — ваши друзья?
Информатор. Да нет!
Си. Ну, тогда мне совсем непонятны ваши колебания. Тем более что речь идет не о том, чтобы «впутывать» их. Я вас просто прошу помочь мне составить о них представление.
Информатор. А разве это не одно и то же?
Си. Нет, тут есть оттенок. Возьмите, к примеру, ближайшего помощника Аталанте. Назовем его Азюр, если хотите. Вы понимаете, кого я имею в виду?
Информатор. Да.
Си. Так вот, меня несколько беспокоит этот Азюр. Я никак не могу определить, что он собой представляет. Он мне совсем неясен. Что вы о нем думаете? К какой категории его следует отнести?
Информатор. По-моему, Азюр так, ни «голубь», ни «ястреб».
Си. Ну вот видите. Большего я от вас и не требую. Или вам кажется, что, сказав это, вы впутали Азюра?
Информатор. По правде говоря, нет.
Си. Очевидно, если я вас правильно понял, суть в том, что Азюр — оппортунист, который в конце концов всегда примкнет к победившему лагерю.
Информатор. При этом, быть может, отдавая некоторое предпочтение не нашей жизненной философии.
Си. Да. Вы правы. Совершенно правы. Вы прекрасно уловили этот оттенок. И мне очень хотелось бы применить этот наш вывод к Аталанте.
Информатор. О, Аталанте, это другой вопрос… У нас никто не знает, что думает Аталанте.
Си. Буду с вами совсем откровенен, именно по этой причине я и стремлюсь так тщательно изучить его окружение. Однако вернемся к нашим дельфинам. Могу ли я задать вам несколько вопросов?
Информатор. Как раз из-за дельфинов я и установил с вами контакт. Тут я готов максимально помочь вам.
Си. У меня, собственно, лишь один вопрос. Как люди вроде Аталанте и Азюра предполагают практически использовать дельфинов?
Информатор. Их цели ясны. На всех подводных работах по строительству или разрушению, где мы используем «людей-лягушек», было бы куда выгоднее использовать дельфинов.
Си. Почему?
Информатор. У дельфина большое преимущество перед ныряльщиком: на него не действует азотный наркоз, и, всплывая на поверхность, ему не надо переводить дух. Вам, наверное, известно, что Сидэб использовал дельфина по имени Тэффи для связи между исследователями, живущими в доме на морском дне, и кораблем на поверхности. Тэффи доставлял им газеты, письма, бутылки с пивом…
Си. Да, припоминаю. Где-то читал. Это поразительно, но вряд ли это можно назвать собственно работой. Не опасаетесь ли вы, что отсутствие у дельфина рук сильно ограничит его применение на подводных работах?
Информатор. И да и нет. Дельфин удивительно ловко орудует своим рылом. Им он нажимает рукоятки, бросает мячи, удерживает в равновесии разные предметы. Кроме того, скелет его грудного плавника — это скелет атрофированной конечности, заканчивающейся кистью, реликт того времени, когда он жил на суше. Грудные плавники в какой-то мере служат органами осязания. Может быть, удастся их «цивилизовать» и развить. Пока же придется использовать упряжь или специальные приспособления.
Си. Какие именно? Расскажите об этой упряжи. Постойте, я сейчас уточню свой вопрос: предусмотрено ли опытами пристегивать к этой упряжи мины, которые дельфин смог бы оставлять у входа в порт или даже прикреплять к корпусу корабля?
Информатор. Да. Вопрос изучается. Но об этом мне известно немногим больше, чем вам. Я только могу сказать, что некоторые дельфины уже сейчас обучены отличать, даже в темноте, свои корабли от вражеских.
Си. Каким образом?
Информатор. У своих кораблей на носу, под ватерлинией, прикреплена металлическая пластинка; она из другого металла, нежели корпус судна.
Си. И дельфины в темноте обнаруживают эту пластинку?
Информатор. Да. Даже если она выкрашена той же краской, что и корпус.