Разумное животное
Шрифт:
— Не могли бы вы назвать некоторые из них? — спросил Си.
— Мисс Лафёй, — возразил Фойл, с досадой глядя на Си, — не ответила на мой вопрос о том, сильно ли Иван искажает слова.
Арлетт подняла руки и объявила:
— Прежде чем я отвечу на ваши вопросы, мне хочется обратить ваше внимание на одно обстоятельство: Иван уверенно обращается с самыми отвлеченными языковыми символами. Например, он умеет говорить right, left, in, out [3] и безошибочно их употребляет. Он пользуется глаголами go, come, listen, look, speak [4] и употребляет их вполне сознательно.
3
Right, left, in, out (англ.) — правая
4
Go, come, listen, look, speak (англ.) — уходить, приходить, слушать, смотреть, говорить.
— В таком случае мне неясно, — удивился Си, — что же ограничивает ваш опыт…
— Сейчас скажу, — продолжала Арлетт. — И заодно отвечу мистеру Фойлу.
— Наконец-то! — обрадовался Фойл.
Арлетт улыбнулась ему:
— Начну с менее важного: как и следовало ожидать, Иван сильно дельфинизирует человеческие звуки. Голос у него резкий, гнусавый, визгливый, и понимать его не всегда легко. К сожалению, кроме этих маленьких недостатков, есть нечто куда более серьезное. Она сделала паузу, потом продолжала:
— Ивану удается произносить только односложные слова — вот что ограничивает наш опыт. Когда мы пытаемся его научить слову из двух слогов, он запоминает лишь последний слог, безразлично, ударный или безударный. Так music [5] превращается в zic, Ivan — в Fa, listen — в sen. И тут мы сталкиваемся с трудностью, которая, по мнению профессора Севиллы, в настоящее время тормозит всякое продвижение вперед: Иван не умеет складывать слоги.
— Разрешите, я возьму у вас стакан, мистер Си? — осведомился Боб.
5
Music, Ivan, listen (англ.) — музыка, Иван, слушать.
— С удовольствием, — ответил Си, адресуя ему заговорщическую улыбку, но не глядя на него.
Боб изящно скользнул к нему, с приветливым видом взял стакан и захватил стакан Фойла. Все это он про делал, слегка поклонившись и жеманно выгнув руку. Арлетт молчала: она была обижена тем, что ее прервали, а еще более тем, что Си сразу же не продолжил разговора, не задал нового вопроса. Боб нарочно перебил ее, чтобы понравиться Си, а Си нарочно за молчал, чтоб ее смутить.
— Мисс Лафёй, — начал Фойл, — вы сказали, что Иван не умеет складывать слоги.
— Но есть и более серьезное препятствие, мистер Фойл, — с благодарностью взглянула на него Арлетт. — Иван не умеет складывать слова. Он может сказать и понять слово give. Он способен понять и сказать fish [6] , но еще не может сказать give fish. Если Иван этого добьется, то, по мнению профессора, он сделает решающий шаг.
— Другими словами, — подхватил Си, — Иван заговорит, когда он перейдет от слова к фразе.
— Правильно.
Наступило молчанье.
6
Give, fish (англ.) — дай, рыба.
— Но ведь и то, что он научился произносить односложные слова, уже великолепное достижение. — сказал Фойл.
— Да, — подхватила Арлетт, — совершенно согласна с вами, мистер Фойл, это действительно великолепно.
Си вынул из кармана портсигар, протянул его Фойлу, который отрицательно махнул рукой, взял сигару Алман и закурил.
— Я полагаю, — заговорил он, — что Се вилла кое-что предпринял, чтобы преодолеть трудность, о которой вы нам рассказали…
Его фраза могла показаться безобидным вопросом, однако он произнес ее каким-то неуловимым тоном укора по отношению к Севилле.
— Конечно, — ответила Арлетт, — и я очень хорошо помню, как это было. Однажды профессор Севилла собрал нас в лаборатории и сказал нам следующее — Боб исправит меня, если я ошибусь. «Представим, — сказал он, — что я в плену у каких-либо животных, превосходящих развитием человека, где со мной очень хорошо обращаются, я нахожусь в приятном, но охраняемом месте. Мои сторожа предлагают мне работу, которая требует громадного напряжения умственных сил. Я стараюсь ее выполнить. Разумеется, меня содержат в прекрасных условиях. У меня всевозможные удобства, отличная пища, и я окружен любовью
— Браво! — шумно зааплодировал Боб Мэннинг, искоса взглянув на Си. — Вы прекрасно повторили речь Севиллы!
Он произнес слово «речь» с еле уловимой насмешкой.
Арлетт с возмущением посмотрела на него:
— Мне казалось, что вы были согласны с этой, как вы говорите, речью.
— Но я и сейчас согласен, — сказал Боб, адресуя мистеру Си уклончивую улыбку. — Откуда вы взяли, что я не согласен?
Какой-то резкий смешок неожиданно вырвался у Си, который, казалось, очень хотел его сдержать. — Если я правильно понимаю, — нарочито серьезно начал он, — профессор полагал, что присутствие самки помогло бы Ивану решить его языковые проблемы. В конце концов почему бы и нет? — спросил он, простодушно оглядывая присутствующих. — Почему бы не быть связи между филологией и сексуальностью?
Боб взглянул на Си так, словно он тоже подавил желание прыснуть со смеху, и с пафосом подхватил:
— Почему бы нет?
Фойл с любопытством скользнул взглядом от Боба к Си, затем его взгляд задержался на Арлетт. Фойл заметил, что Арлетт очень раздосадована, и он великодушно попросил:
— Мисс Лафёй, расскажите нам, как же закончился эксперимент.
Арлетт улыбнулась ему:
— Самым неожиданным образом… Действительно, становилось ясно, что Ивану все тяжелее переносить одиночество. Он был взволнован, возбужден, рассеян, гораздо меньше внимания уделял своим голосовым упражнениям; можно даже сказать, что он ленился. Кроме того, он начал вести себя с нами, как с самкой, потому что ему случалось принимать перед нами S-образную позу, которая является характерным признаком эротического поведения дельфина во время ухаживания за самкой. Все чаще, например, он терся о нас грудными плавниками, ласкал нам головы, кусал за ноги и за руки. Его эротические действия учащались, становились резче, и дошло до того, что мы больше не осмеливались плавать с ним, боясь ранений от его укусов — сколь бы приятными они ни были, я полагаю, для самки-дельфинки…
Фойл улыбнулся.
Си поднял сигару.
— С кем же из вас он так себя вел?
— Я отвечу на этот вопрос, — ухмыльнулся Боб, подмигивая Си. — Первое время почти со всеми. Потом чаще всего с Арлетт.
— Я его понимаю, — заметил Фойл.
Арлетт посмотрела на Боба Мэннинга и нахмурила брови.
— Продолжайте, мисс Лафёй, — попросил Си.
— Все это и заставляло нас предполагать, что самка по имени Мина, которую мы собирались ему дать, будет принята хорошо. И действительно, все так и было. Конечно, сначала Иван вел себя несколько боязливо, когда в бассейн, который он считал своим безраздельным владением, посадили еще одно животное. Он замер и некоторое время наблюдал за ней, однако его наблюдения, должно быть, его успокоили, потому что через несколько секунд он перешел, от крайней робости к самому необузданному ухаживанию. Участились ласки, прикосновения, укусы, и весь день брачный танец продолжался в каком-то невероятном темпе. Дельфины в основном совокупляются ночью или на рассвете, и мы никогда не узнаем, спарились ли Мина и Иван, но, когда наступил день, отношение нашего дельфина к своей подруге резко изменилось. Он не только уже не гонялся за ней, но самым решительным образом отвергал все ее ухаживания. Когда она подплывала к нему, он угрожающе лязгал челюстями. Потом он поворачивался к ней спиной и отплывал, сильно ударяя по воде хвостом. Мина принимала перед ним S-образную позу, но безуспешно, потому что, едва она хотела его приласкать, он начинал бить ее грудными плавниками и снова лязгал челюстями. Его отношение к бедной Мине не улучшилось и на другой день. Оно даже стало более враждебным и угрожающим. В момент, когда Мина упорно приставала к нему со своими ухаживаниями, он укусил ее за хвост, на этот раз по-настоящему, — после этого она уже боялась к нему подплывать. Когда стало ясно, что Иван не выносит общества Мины, профессор Севилла, боясь за ее жизнь, решил убрать дельфинку из этого бассейна и поместить в бассейн номер 2, где, кстати, она была сразу же принята самцом в двумя санками, которых мы там воспитываем.